Катынь. Современная история вопроса - [28]
Не случайно чешский профессор Ф.Гаек, один из тринадцати членов международной комиссии, посетившей Козьи Горы 28—30 апреля 1943 г. в своих « Катынских доказательствах» утверждал, что: «Каждому из нас было ясно, что если бы мы не подписали протокол, который составили проф. Бутц из Вроцлава и проф. Орсос из Будапешта, то наш самолет ни в коем случае не вернулся бы» (Гаек. Катынские доказательства. http://katyn.ru/index.php?go=Pages&in=view&id= 739&page=1).
В 1947 г., упомянутый Ф.Гаеком проф. Орсос, в доверительной беседе с югославским разведчиком Владимиром Миловановичем, которого он считал ярым антикоммунистом, сообщил, что на основании того, что немцы скрывали в Катыни , он пришел к выводу, что польских офицеров расстреляли нацисты («Вечерне новости». Белград, март 1989 г. Абаринов. Катынский лабиринт. Глава «Лжеэксперты» )
По решению Польского Красного Креста (ПКК) 14 апреля 1943 г. в Смоленск прибыли 3 польских эксперта из состава Технической комиссии ПКК. В течение 3 дней немцы создавали надуманные предлоги отсрочки их появления в Козьих Горах. Поляки приступили к работе только 17 апреля . Следующие 12 представителей Технической комиссии во главе с доктором судебной медицины Марианом Водзиньским прибыли в Катынь 29 апреля 1943 г. Польская комиссия была демонстративно названа «технической», дабы подчеркнуть ее неофициальный характер. Она работала в Катыни-Козьих Горах до 9 июня 1943 г. (Катынь. Расстрел… С. 428, 480, 487).
Вот как ситуацию с участием поляков в немецкой эксгумации описывал очевидец этих событий уже упомянутый Грациан Яворовский, представитель Главного управления Польского Красного Креста в Варшаве, в своем отчете, в 70-х годах тайно переправленном на Запад: « Эксгумация производилась под надзором немецкой жандармерии, а также какой-то польской жандармской части. (В ее состав входили молодые люди, главным образом из Львова, в немецких мундирах, но без немецких гербов на головных уборах).
… Эксгумационные работы проводил доктор Водзиньский, явно выраженный наркоман. Ему помогали двое помощников-прозекторов, один пожилой, другой молодой. Оба вели себя безобразно, грабили трупы, даже отдирали подошвы с обуви убитых. В нашей группе, кроме меня, работали еще четверо поляков из Варшавы.
… С немецкой стороны мы испытывали постоянное давление, чтобы мы четко сказали, что преступление – дело рук НКВД. Мы отказались сделать такое заявление. Но не потому, что у нас были какие-то сомнения, виновник был очевиден. Мы не хотели, чтобы нас использовали в гитлеровской пропаганде» («Zeszyty Historyczny», Paris / France/, № 45, 1978 г. С. 4)
В то же время Леопольд Ежевский в своей книге «Катынь. 1940» утверждал: «Все показания членов польской комиссии свидетельствуют, что немецкая сторона предоставила им большую свободу исследований и выводов, не оказывая на них никакого давления» (Ежевский. Глава «Расследование и политика»).
О поистине «большой» свободе исследований поляков во время эксгумации в Катыни свидетельствует отчет Технической комиссии Польского Красного Крест, в котором говорится: «Члены комиссии, занятые поиском документов не имели права их просмотра и сортировки. Они обязаны были только упаковывать следующие документы: а)бумажники…; б) всевозможные бумаги…; в) награды…; г) медальоны…; д) погоны…; е) кошельки; ж) всевозможные ценные предметы» (Катынь. Расстрел… С. 481).
Польские технические исполнители лишь складывали предметы, найденные на трупах русскими чернорабочими, в пронумерованные конверты, которые вслед за этим немедленно запечатывались и помещались на столе. Два раза в день, в полдень и вечером, запечатанные конверты оправляли с немецким мотоциклистом в бюро секретариата тайной полиции.
Последующее изучение документов и установление фамилий жертв, хоть и проводилось в присутствии поляков, но позднее и в другом месте, куда упакованные пакеты доставлял, как отмечалось выше, немецкий мотоциклист (Катынь. Расстрел… С. 482). Что происходило с конвертами с момента, когда их увозили на мотоцикле из Козьих Гор и до момента, когда их вновь предъявляли польским представителям, можно только догадываться.
Особо следует подчеркнуть, что в нарушение элементарных канонов эксгумаций, немецкие эксперты при составлении официального эксгумационного списка катынских жертв умышленно не указывали, из какой могилы и какого слоя были извлечены трупы польских военнопленных.
Подобная система позволяла манипулировать вещественными доказательствами. Необходимо заметить, что эксгумацию в Катыни немцы начали 29 марта 1943 г ., т. е. почти за три недели (!) до приезда первых представителей Технической комиссии ПКК. Примечание. Первые частичные раскопки захоронений польских офицеров немцы провели 18 февраля 1943 г.
В отчете Технической комиссии ПКК отмечалось, что к приезду поляков немцы уже « идентифицировали тела № 1—420 ». Также отмечалось, что с № 421 до № 794 составление списков идентифицированных тел велось только на немецком языке и комиссия ПКК не могла сверить их
