Катя, Катенька, Катрин - [30]

Катя его одернула, но Ольга вступилась за восторженного Енду:

— Оставь, ведь он так интересно рассказывает!

А Енда, почувствовав поддержку, преподнес гостям серию номеров из своего набора обезьяньих ужимок. Катя была разочарована: не успели Вылетяловы ей понравиться, как все пошло прахом. Того и гляди, начнут играть с Ендой в индейцев.

— А что же ты, Катя, делаешь, если… — Ольга сделала широкий жест, который должен был означать, что Катя избегает всех остальных.

— Ну… я… — не слишком вразумительно ответила она.

Станда опередил ее:

— Что делает Катя? Мучает себя… и нас.

— Вот как? — обиделась Катя. — В таком случае, я хоть сейчас могу уйти.

— Подожди… подожди! — закричала ей вслед Ольга. — Мы пришли позвать тебя покататься с нами на лодке!

Катя даже не обернулась.

— Конечно, она с нами не поедет… раз она такая… странная, — обернулась Ольга к остальным.

— Да… но интересная, — пробурчал Зденек, и сестра бросила на него укоризненный взгляд.

Вместо Кати на приглашение покататься откликнулись Верасек, Енда, Станда и Качек. С веселыми криками все поспешили к реке. Катя сидела на задней веранде, озираясь по сторонам. Но никто, никто не вернулся, никто не позвал: «Катя, брось, поедем с нами…» Только Енда крикнул уже от калитки:

— Присмотри за Доном! Он остается!

— Его зовут Каштан! — сказала Катя, надув губы, но Енда даже не взглянул в ее сторону, он спешил за остальными.

Песик, усевшись перед Катей, пристально смотрел на нее, стучал хвостом о пол, ему явно чего-то не хватало.

«Скучает! — пришло ей в голову. — Надоело ему здесь».

Она поднялась и сняла с вешалки зеленый поводок с ошейником. Песик в восторге носился вокруг Кати. Когда она наконец поймала его и закрепила ошейник, он начал вертеться и путаться у нее под ногами. Так они дошли до развилки лесных дорог, и Катя остановилась: идти ли ей к Едловой лесом или низом, через выгон к реке. Каштан нетерпеливо тянул ее за поводок. Вдруг он неожиданно вырвался и пустился наутек. У Кати в руке остались поводок и ошейник. А песик бежал в сторону поблескивающего мотоцикла, который появился на повороте. Он залаял писклявым сопрано, кувыркнулся в лужу, вылез оттуда, сделал несколько кругов по поляне, визжа и прыгая от восторга. Когда приблизилась Катя, он в испуге снова пустился бежать.

— Это из-за вас! Вы спугнули собаку! — сказала она с упреком.

Рядом с мотоциклом стоял ее старый знакомый. Моргающий парень. По сведениям Енды — Вацлав Лоуда.

— Я? Это я его спугнул? Это он от меня удрал?

Лоуда пытался придать своему голосу солидную интонацию, но при этом — увы! — совсем не солидно подмаргивал.

— Каштан, Каштанчик! — кричала Катя, не трогаясь с места.

— Пошли! — сказал парень и побежал за щенком к реке.

— Каштан, Каштан! — повторяла Катя, ковыляя по крутому спуску.

Парень остановился:

— Почему вы зовете его Каштан?

— Да так, для смеху! — огрызнулась Катя и закричала во весь голос: — Каштан!

— На это я кое-что вам скажу, — отозвался Лоуда. — У моей сестры есть кошка, она зовет ее Юхайда. Вы бы послушали, как она встанет иной раз перед домом и заведет: «Юхайда, Юхайда, Юхайда!» Попробуйте тоже.

А затем снисходительно, даже чересчур снисходительно, как объясняются с людьми, от которых всего можно ожидать, добавил:

— Вы зовете щенка Каштан? Но, знаете, он так называться не может. Его имя должно начинаться на Д. И хватит вам надрываться, он вон там! Тявкает, слышите?

Катя не слышала и не хотела слышать. Ее разбирала досада: разве девушкам говорят «хватит вам надрываться»? Без особой охоты направилась она в ту сторону, откуда якобы доносилось тявканье.

Щенок действительно был там. Он стоял с высунутым языком, широко расставив лапы, и лаял на стадо телят.

Дорогу загораживал низенький забор. Катин спутник перескочил через него одним прыжком, а Катя — раз! два! — и— тррр!.. что-то затрещало… Это было ее шелковое синее платье! Катя сидела на земле и разглядывала злополучную юбку, разорванную снизу доверху.

— Ужасно!

У Лоуды было двусмысленное выражение лица, точно он сам не знал, забавное это происшествие или совсем наоборот.

Большие глаза у телят были полны тревоги, а Каштан победоносно вертел коротким хвостиком: «Здорово я их погонял, правда?»

— Вот вам ваши наряды! — с укоризной молвил юноша. — И что вам, девчонкам, так нравится надевать бальные платья в лес!

— Как видно, вы много знаете о девчонках? — спросила Катя.

И он подтвердил: конечно, знает, и много знает. И снова вернулся к тому, что собаку нужно называть не Каштан, а Дон.

— Это чистокровное животное, и так уж принято, что имена всех щенят от первого приплода начинаются на «А», от второго на «Б»… Родные братья и сестры этого щенка — Дан, Дерек и Дора.

Катю все это нисколько не интересовало. В данную минуту, да будь щенок не Каштан, а хоть Клеофас, ее беспокоило платье, и только платье. Сидя на траве, она вертелась как на иголках.

— Если бы вы… ну пожалуйста, — молвила она неуверенно, потихоньку направляясь к лесной опушке. И быстро пошла, придерживая юбку.

Лоуда улегся на траве навзничь, подозвал к себе щенка и стал с ним играть. Вдруг он увидел возле себя нечто длинноногое, загорелое, в полинялых трусах и майке.