Катерина. Из ада в рай, из рая в ад - [16]

«И впрямь хорош собой, гад!» — подумалось ей. Григорий приблизился к девушке и склонился в поклоне.

— Неужели это ты, моя рыжая подружка детства Катька Арбенина? Ты изменилась… Из паршивого гадкого утенка стала роскошной лебедицей.

Его зеленые кошачьи глаза заблестели, когда он окинул ее взглядом. Платье было хоть и довольно скромным, но оно хорошо подчеркивало ее фигуру — тонкую талию и пышную грудь. Длинные, золотые волосы свободно развевались на ветру, сверкая и переливаясь всеми оттенками золота.

Но и ему надо было отдать должное. Смуглая кожа, длинные светло-русые волосы, широкие скулы, — сказывались азиатские гены его предков, нос тонкий с горбинкой и ярко-зеленые, выразительные, живые, с хищным блеском глаза. «Наверное, женщины по нему с ума сходят», — подумала Катя и усмехнулась, вспомнив, как однажды ночью, когда князь гостил у них в поместье, она обрезала его локоны садовыми ножницами за то, что он дразнил ее накануне вечером. А сама спряталась в конюшне. Ох, и обыскались ее тогда, чтоб наподдать проказнице! Но она так и не вылезла из своего убежища, пока гости не уехали.

— Я рад, что у тебя хорошее настроение, а то папа сказал, что, возможно, ты будешь не в духе. Думаю, ты не очень рада этому браку, который устроил мой отец… Признаюсь, я тоже был не в восторге. Но, увидев тебя сейчас, — изменившуюся, ослепительно красивую, я уже думаю, что нам не будет скучно вместе. Прошу… — Он подал ей руку, согнутую в локте и она оперлась на нее.

Внутреннее убранство экипажа поражало своей вычурной, поистине королевской, роскошью. По самодовольной улыбочке своего жениха девушка поняла, что он хотел произвести на нее впечатление, и теперь был доволен результатом. Что ж, ее будущий муж богат, знатен, очень красив… Возможно, это далеко не самое худшее, что могло с ней произойти. Возможно, когда-нибудь она сможет забыть офицера Соколова и стать настоящей женой Григорию. Но когда еще это будет…

Сергей был первым мужчиной, который вызвал в ней такую бурю чувств. Первым, кому она позволила почти все. Воспитанная консервативной и сдержанной Мартой строго, в рамках приличия, она раньше, до тюрьмы, не имела особого представления о плотской любви. И только за решеткой, от самих каторжных она узнала об этом без прикрас. Женщины говорили о своих мужчинах без стеснения, в самых мельчайших подробностях обсуждали кто своих любовников, кто сутенеров или клиентов, заставляя девушку краснеть от смущения. Но зато теперь восполнились пробелы в отношениях мужчин и женщин. Иногда она мечтала о встрече с тем единственным и любимым, и о том, как все будет между ними в первый раз.

Но почему то не учитывала, что выйдет на свободу только в том случае, если выйдет замуж за Потоцкого… А Григорий никак не вписывался в роль героя ее снов. Одному она научилась очень хорошо — она знала себе цену. Заключенные, — хоть и простые женщины, всегда искренне восхищались ее красотой и говорили, что женщина, красивая как она, веревки может из мужика вить. Поначалу это звучало для нее странно, Марта ей подобных комплиментов не отвешивала. А в тюрьме она видела свое отражение только в чане с водой. Полную силу своих чар она испытала на молоденьком конвоире — он не сводил с нее восхищенных глаз. И тогда она использовала это в свою пользу, и попытки флирта увенчались успехом. Уже на следующий день у нее был черепаховый гребень и маленькое зеркальце. А еще через неделю конвоир был в полной ее власти и с его помощью уже все заключенные имели нормальную пищу, и свежую воду, и душистое мыло. А потом конвоира перевели в другую тюрьму. Но Катя уже знала, что творит с мужчинами ее красота. Знала, как можно использовать ее в своих целях.

Девушка обмахнулась веером и кокетливо поправила складки юбки.

— Здесь ужасно душно, — проговорила она томным голосом. — У вас есть немного воды для меня?

Князь растерялся. Видимо, об этом он не подумал.

— У меня есть моя фляга, и если вы соизволите из нее отпить, почту за честь.

— С удовольствием.

Он протянул ей изящную золоченую флягу, предварительно откупорив крышку. От него пахло дорогим одеколоном, и девушка почувствовала, как ее начинает раздражать вся эта напыщенность.

Катя отпила, намеренно пролив немного, и воде тонкой струйкой стекла с ее чувственных губ по подбородку и, прокатившись по шее, пропала в приоткрытой ложбинке между грудей. Она видела, как Григорий жадно проследил за этой каплей и судорожно сглотнул слюну. Ей нужно приручить этого самодовольного негодяя, чтобы он исполнил все, что она пожелает, а у нее уже было несколько требований к нему.

— Ах, у меня и платка нет! Увы, в тюрьмах платки не выдают.

Он суетливо закопошился и тут же протянул ей батистовый платочек, расшитый кружевами. Девушка промокнула губы и вытерла мокрую дорожку на груди. Вернула платок жениху.

— Отец был прав — вы так красивы, что слепит глаза. И я почти влюбился в вас!

— Вот и чудесно, потому что у меня есть к вам несколько просьб, которые может исполнить только влюбленный мужчина.

— Все, что угодно моей прекрасной невесте. Я готов на все ради вас!

Чем больше князь смотрел на нее, тем больше с его лица исчезало дурацкое самовлюбленное выражение, его глаза горели восхищением.