Катастрофа на Волге - [137]

И даже тогда, когда теоретически эти противоречивые проблемы сделались мне ясными, требовалось еще кое-что. Самое решающее, может быть, даже самое трудное — гражданское мужество. Это было не то же самое, что отвага на войне. За отвагой на войне прямо или косвенно стоит приказ вышестоящей командной инстанции. Гражданское мужество, необходимое для того, чтобы выступить за Германию против Гитлера, не могло опираться ни на какой подобный приказ. Как раз наоборот, оно означало отказ от подчинения таким приказам. Оно опиралось на голос совести и здравого рассудка.

В последующие дни я встретился и беседовал по различным вопросам с генералами фон Зейдлицем, Латтманом, д-ром Корфесом и фон Ленски. Я очень обрадовался, узнав, что Паулюс едет из Войкова в Москву. Спустя несколько дней мы с Зейдлицем навестили его. Наш разговор был чрезвычайно дружеским. Паулюс был рад вырваться из затхлой атмосферы Войкова. Сообщение о покушении на Гитлера вызвало возмущение у большинства генералов, однако некоторые все же почувствовали себя менее уверенно. Фельдмаршал открыто высказал свои симпатии по отношению к Национальному комитету «Свободная Германия» и Союзу немецких офицеров. Я попрощался с ним, уверенный, что мы можем рассчитывать на его сотрудничество в ближайшем будущем.

Деятели Национального комитета «Свободная Германия»

Лунево, резиденция Национального комитета «Свободная Германия» и президиума Союза немецких офицеров, стало теперь для меня на два года местом пребывания и деятельности. Я вступил в более тесное общение с генералами и офицерами, которых уже знал: генералом Вальтером фон Зейдлицем, солдатом до мозга костей, который еще в окружении восстал против Гитлера; генерал-майором д-ром Отто Корфесом, историком, который еще во время наступления 1941 года был против массовых расстрелов заложников и евреев; генерал-майором Мартином Латтманом, бывшим убежденным национал-социалистом, который увидел, что его идеалы были осмеяны и преданы Гитлером; генерал-майором Арно фон Ленски, моим близким другом, бывшим кавалерийским офицером; полковником Луитпольдом Штейдле, стоящим близко к организации «Католическое действие», бесстрашным командиром полка; инженерами майором Карлом Гетцем и майором Гербертом Штеслейном; майором Гейнрихом Хоманном, сыном гамбургского судовладельца; майором Эгбертом фон Франкенбергом, офицером-летчиком из старинного офицерского рода; майором Германом Леверенцем, секретарем Союза немецких офицеров. Среди других членов и сотрудников Национального комитета, с которыми я теперь познакомился, были ефрейторы и солдаты Ганс Госенс, д-р Гюнтер Кертшер, Макс Эмендерфер, Гейнц Кесслер, Рейнгольд Флешхут и Леонгард Гельмшротт — в мирное время рабочие, служащие, крестьяне. Важное место в работе движения «Свободная Германия» занимала группа священников вермахта, среди них католические священники Иозеф Кайзер, Петер Мор и д-р Алоис Людвиг, а также евангелические — Иоганнес Шредер, Николай Зеннихсен, Маттеус Клей и д-р Фридрих Вильгельм Круммахер. От д-ра Круммахера я узнал, что он был старшим консисторским советником церковного ведомства по внешним вопросам в Берлине. Осенью 1943 года он попал в плен под Киевом. После отступления немецких войск советская Чрезвычайная Государственная Комиссия установила, что за время оккупации было расстреляно, повешено или отравлено газом более 195 тысяч невинных жителей Киева — мужчин, женщин, детей и стариков. Фридрих Вильгельм Круммахер видел часть эксгумированных трупов в Бабьем Яре, на окраине Киева. Потрясенный этими чудовищными злодеяниями фашизма, евангелический дивизионный священник Круммахер примкнул к движению «Свободная Германия». Прежде чем я прибыл в Лунево, он и 24 других священника обратились с воззванием к христианам на фронте и на родине, в котором говорилось:

«С безграничной самонадеянностью Гитлер разжег пожар этой войны, с циничной откровенностью объявил захват и насилие над другими странами целью войны. В этих гибельных целях он заставляет — без всякого нравственного права, лишь для продления господства насилия — миллионы немецких солдат истекать кровью на фронте, а цветущие города, женщин и детей на родине подвергает уничтожению в результате воздушной войны. Он позорит честь немецкого имени беспримерными злодеяниями в оккупированных странах, кровавым террором по отношению к собственному народу…

Вы не должны больше молчать! Потому что молчание означает соучастие и предательство заветов Христа и своей церкви. Долг каждого христианина — открыть соблазнителям и соблазненным божеский суд и божескую заповедь. Долг каждого христианина — покаяться в послушании заповедям всевышнего, иметь чистую совесть и незапятнанную честь. Однако лишь пассивно ожидая чуда, этого не может сделать ни один немец и ни один христианин! Со всей силой нашей христианской веры отрешитесь от настроения гибели и тупого отчаяния, боритесь с молитвой в сердце, с помощью свободного слова и решительного дела за немедленный мир, за свободу и спасение нашего народа. От вас зависит, чтобы одновременно с приговором, который человечество вынесет Гитлеру, не был вынесен приговор немецкому народу. Свергнув Гитлера, вы должны проложить немецкому народу путь в новое будущее. Поэтому присоединяйтесь — как это сделали мы — к борьбе немецкого освободительного движения! Боритесь и сражайтесь вместе с нами в народных комитетах движения „Свободная Германия“! Они несут освобождение и обновление Германии! Никакая присяга не может помешать такой борьбе, потому что ваша присяга, принесенная именем Бога, обязывает вас лишь к служению нашему народу. Исход этой борьбы за жизнь нашего народа решается повседневно на фронте и на родине. Поэтому противопоставляйте антихристианскому и губительному для народа национал-социализму жизнь, полную действенной христианской веры!»