Катастрофа на Волге - [124]

— Я уже сказал, что мы, солдаты, никогда не занимались политикой, да и не должны были заниматься, — уклончиво ответил Паулюс. — Наш принцип таков: немецкий солдат должен быть аполитичным. Я остался верен этому девизу. Гитлер был для нас не только главой государства, он являлся также верховным главнокомандующим вооруженными силами, приказам которого мы обязаны были беспрекословно подчиняться. Я не знал ни положения за пределами котла, ни планов и возможностей главного командования сухопутных войск. Поэтому я не мог просто положить всему конец.

Разговор приобрел драматическую остроту. У стола сидели два человека с диаметрально противоположным мировоззрением. Здесь фельдмаршал, аполитичный, «только солдат», для которого слепое повиновение приказу начальника являлось нравственным законом. Там — коммунистический вождь рабочего движения, действия которого определялись духовным суверенитетом и высшей ответственностью по отношению к народу.

— Почти все офицеры утверждают так же, как и вы, господин фельдмаршал, — возразил Вильгельм Пик, — что они были аполитичными и хотели бы такими оставаться. Однако что значит аполитичный? Неужели вы не понимаете, что вы играли немалую роль в политике? К сожалению, это была отрицательная роль. Вы были послушным инструментом в руках губителей нашего народа, цели которых не были ни национальными, ни социалистическими. Их целью была захватническая война, грабительская война! И именно вы, генералы и офицеры вермахта, послушно служили их преступной политике.

Ясно, никого не щадя, председатель КПГ доказывал, что мы служили неправому делу, губительному для нашего народа. В конце концов, мы содействовали Гитлеру и являлись совиновниками всего того бесправия, ущерба и страданий, которые в результате гитлеровской войны выпали на долю других народов.

— Как в период 1914–1918 годов, — продолжал он с сожалением, — так и в этой войне расплачиваться должен наш одаренный, трудолюбивый немецкий народ, наши трудящиеся, прежде всего рабочие и крестьяне. Вдумайтесь совершенно спокойно, в чьих интересах ведется эта война! Подумайте о катастрофе 6-й армии! Вам придется заглянуть далеко в историю, чтобы найти пример таких же страданий и горя нашего народа. Поверьте мне, вся эта развязанная Германией война является преступлением. Она служит на пользу горстке немецких монополистов и милитаристов, которые из крови и костей немецких солдат, из бедствий народов, подвергшихся нападению, извлекают гигантские прибыли. И если несколько марок достанется населению и солдатам, они являются частицей награбленного, платой за соучастие. Моя партия предупреждала еще перед 1933 годом: «Гитлер — это война». К сожалению, мы не смогли помешать приходу фашистов к власти и тем несчастьям, которые они принесли. Однако мы можем и должны помешать тому, чтобы Гитлер вверг немецкий народ в национальную катастрофу. Мы, коммунисты, боремся за это вместе со всеми, кто ненавидит фашистских преступников и любит немецкий народ.

Затем Вильгельм Пик выразил желание поговорить с фельдмаршалом наедине. Позже я узнал от Паулюса, что председатель КПГ изложил планы создания Национального немецкого комитета, который должен был самым широким образом организовывать и направлять борьбу против гитлеровского режима и за скорейшее окончание войны. Предполагалось, что в национальном комитете эмигрировавшие вожди рабочего движения и писатели будут тесно сотрудничать с пленными офицерами и солдатами. Ради германской нации все различия во взглядах должны отойти на второй план. Перед лицом созданной Гитлером чудовищной угрозы существованию немецкого народа на первом месте стоят не разделяющие, а объединяющие моменты. Они оба, коммунист и фельдмаршал, являются немцами. Их глубоко волнуют судьбы родины. Они должны вместе пресечь пагубные действия Гитлера. Пик призвал Паулюса открыто выступить против Гитлера и принять участие в работе будущего комитета.

Фельдмаршала ужаснули такие предложения точно так же, как и меня, когда я услыхал о них. В то время предложение Пика казалось нам столь неслыханным, что мы старались отмахнуться от него. С другой стороны, мы были вынуждены в значительной степени согласиться с этим коммунистом в его оценке обстановки и характера войны. Прежде всего на нас произвела впечатление личность Пика, простота и убедительность его речи, его горячий патриотизм. Он не принадлежал к «безродной братии», как говорили нацисты и как это представлялось в нашем сознании.

Оглядываясь назад на эти июньские дни 1943 года, я хочу сказать, что разговор с Вильгельмом Пиком дал Паулюсу и мне сильные импульсы для переоценки наших взглядов. Эта беседа побудила нас к тому, чтобы выйти за рамки традиционного военного мышления, представлений об офицерской чести, солдатского послушания и поставить вопрос о политических взаимосвязях. Она впервые ясно показала нам необходимость активного сопротивления Гитлеру и продолжению войны.

В Суздале Пик пробыл более недели. Он и сопровождавший его поэт Иоганнес Р. Бехер часто беседовали с генералами и офицерами, в том числе с фон Зейдлицем, Латтманом, Корфесом, фон Ленски. На общем собрании военнопленных лагеря, в котором не участвовали генералы, Пик констатировал, что Германия уже не сможет выиграть войну. Заключать мир с Гитлером союзники не будут. Поэтому для спасения Германии существует только один путь: свергнуть Гитлера и немедленно прекратить войну. За это борется коммунистическая партия, и не только она одна. Она призывает всех честных немцев на родине, на фронте и в плену вести эту борьбу вместе с ней. Не должно быть никаких политических, мировоззренческих или профессиональных различий, которые препятствовали бы жизненно важному лозунгу единения всех противников Гитлера.