Катастрофа - [38]

Билдирджина вышла и вскоре вернулась с каким-то свертком из одеял со штампом детского отделения госпиталя, который сразу протянула мне.

– Послушай, – сказал я. – Этого не может быть. Еще не вышло время.

– Да, – согласилась она. – Немножко преждевременно. Но ты только посмотри на него.

Заглянув в одеяла, я увидел чудесного крепенького малыша нескольких дней от роду.

От удивления я моргнул. У меня карие глаза и темно-русые волосы. У Билдирджины черные глаза и черные волосы.

Глаза ребенка были ярко-зеленого цвета!

И соломенные волосы.

Даже лицом он походил на Прахда!

Я застонал.

– По всей вероятности, ребенок был зачат в первую же ночь после приезда доктора.

Билдирджина загадочно улыбалась:

– Да, так бы и считалось, если бы ты не отказался ему платить.

Я тяжело вздохнул. Прахд потихоньку начинал возвращать себе свое.

– И теперь, – продолжала медсестра, – твой сын вырастет большим и здоровым, если ты станешь исправно выплачивать ему содержание.

– Будь ты проклята! – рассвирепел я. Ребенок заплакал. Кот выпустил когти. Билдирджина многозначительно посмотрела на мою прикрытую промежность.

– В противном случае придется посоветовать доктору Мухаммеду сделать тебе еще одну операцию.

Я весь съежился от страха, отлично поняв, что она имеет в виду, они превратят меня в евнуха!

– Хорошо, – пришлось солгать мне, – я прослежу, чтобы все было в порядке.

И именно в этот момент я составил продолжение моего плана. После того как мы прилетим домой и я передам Хеллера с его графиней Ломбару, я вернусь на Землю и уничтожу источник зла – дешевое топливо, подаренное людям Хеллером. А на десерт я потешу себя зрелищем, как все турки, имеющие отношение к базе и госпиталю, будут умирать ужасной смертью. Включая Билдирджину и ее (…) ребенка!

Глава 9

Я провел бессонную ночь. Кота сменили два охранника с базы, которые всю ночь смотрели на меня, не разговаривая и не шевелясь, положив ружья на колени.

В палату вошел молодой доктор Прахд Бителсфендер или, как его называли, доктор Мухаммед Ататюрк. В руках у него был чемоданчик с инструментами. Он сделал охранникам знак, и те вышли в коридор, заняв посты справа и слева от двери в палату.

Прахд плотно прикрыл за ними дверь и произнес самые возмутительные слова, которые мне когда-либо приходилось слышать в жизни:

– Я ваш друг.

Я тяжело вздохнул, в полной мере ощущая свое бессилие: если бы меня не прикрутили к кровати, я бы вырвал ему глотку!

– Ну-ну, не надо так расстраиваться, – утешил меня Прахд. – Эти полтора дня были для меня настоящей пыткой. Вы не можете себе представить, насколько тяжело что-либо делать под дулом бластера.

– Тот, кто не пристрелил вас, совершил ужасную ошибку, – ответил я.

– Давайте не будем ссориться, – предложил доктор. – Королевский офицер Хеллер под страхом смерти заставил меня извлечь «жучки» из головы графини Крэк, а когда она пришла в себя, то держала меня на мушке, пока я работал с ним. Теперь, как вы догадываетесь, у них нет «жучков». Вы знаете, я этому даже рад. Они прекрасные люди, да будет вам известно, не то что остальные мои знакомые.

– Так что же сделало вас моим другом? – в бешенстве воскликнул я.

Не ответив, он развязал веревку, прижимающую мою руку к ребрам, и стал проверять повязки – на руке и груди. Сняв бинты, Прахд присыпал мои раны целебным порошком, который обжег меня, как огнем.

Потом он наложил новые повязки, снова связал меня и, посмотрев мне в глаза, сказал:

– У дружбы разные лица. Сегодня утром благодаря мне вы спаслись от большой беды.

– Разве можно попасть в большую беду, чем теперешняя? – проревел я.

– Абсолютно в этом уверен, – спокойно ответил Прахд.

Взгляд его глаз не предвещал ничего хорошего. Я попытался взять себя в руки.

– Вы помните, как по вашей просьбе я кое-что вставил вам в череп?

Я снова испугался.

– Так вот, вы мне толком и не объяснили, что это было, – продолжал Прахд. – Но у меня сложилось впечатление, что вам бы очень не хотелось, чтобы кое-кто об этом узнал.

Я начал покрываться холодным потом. Он говорил о предохранительном электронном элементе, с помощью которого я мог противостоять воздействию гипношлема, иначе мне грозила настоящая беда в образе графини Крэк.

– Они допрашивали меня, – сказал Прахд. – Им хотелось знать, имплантировал ли я «жучки» еще кому-нибудь. Теперь перейдем к делу. Вчера вы дали еще одно пустое обещание медсестре Билдирджине. Я не верю, что вы в самом деле решили взять на себя ответственность за выплату содержания ребенка. И сомневаюсь, что вы собираетесь оплатить ремонт взорванной вами мечети.

– Но это же миллионы долларов! – простонал я.

– А маленькая штучка у вас в голове? Видите ли, офицер Грис, я ничего не рассказал об этом офицеру Хеллеру и графине Крэк.

– Шантаж! – возмутился я. – Вымогательство! Вы грязная свинья!

– Ну что же, полагаю, это останется между нами, правда? – сказал Прахд, собирая свои инструменты. – Иначе мне придется поставить вопрос по-другому. Я многому научился за годы службы в Аппарате: из вас получился отличный инструктор.

– Итак, вы ничего не скажете им, если я…

– Исполните свои прямые обязанности, – продолжил Прахд. – По правде говоря, я не имею ни малейшего представления, что это за штуковина в вашей голове. Просто я знаю вас. Поэтому буду продолжать молчать, как велит мне мой профессиональный долг. Офицер Хеллер довольно искренен в своих намерениях исправить то, что вы натворили, и теперь, когда я нахожусь на службе во Флоте, я считаю также своим долгом помогать ему всем, чем могу.