Катары - [17]

— В этих томах содержится большая часть памяти о катарах. Некоторых вообще нигде больше не найдете!

— А какие места можно посмотреть? — спросил Ле Биан. — Я бы хотел съездить в Монсегюр.

— И тут вам повезло! — с воодушевлением ответил Шеналь. — Я все детство играл на развалинах этой крепости. Я вам составлю маршрут, а вы мне расскажете, как понравилось. Туристы, знаете ли, думают, что все посмотрели, а на деле часто проходят мимо настоящих сокровищ. Кстати о сокровищах — скажите самое главное: в котором часу вы желаете поужинать?

— Хм… в восемь нормально?

— Вы сказали — я сделал. Хорошо, не буду вам больше надоедать — устраивайтесь, пожалуйста. Я для вас оставил отличную комнату с видом на горы. Вы расскажете, как понравилось!

Ле Биан стал подниматься по лестнице и почувствовал, что настроение у него отличное. Возможно, это подействовал кальвадос, только ему показалось, что можно без всякого риска задать вопрос, вертевшийся на языке:

— А Отто Рана вы не знали?

Шеналь приостановился, потом обернулся:

— А, бедный Отто! Да, немало таких, что хотели разгадать, за что когда-то били еретиков, да сами себе мозги и вышибли. А вы и в Юсса про него спрашивали? Ну, тогда понимаю, почему они от вас избавились! Но вы не бойтесь, все, что я про него знаю, я вам расскажу. Теперь смотрите: вот ваш ключ. Душ в конце коридора, рядом с туалетом. В восемь увидимся!

Ле Биану не пришлось жалеть, что он задал щекотливый вопрос. Он стал осматриваться в комнате. Над кроватью висела картина: не девушка с ведром, а крепость, выплывавшая из облаков, словно каменная ладья, подвешенная между небом и землей. К рамке была прибита медная табличка с гравированной надписью: «Крепость Монсегюр».

ГЛАВА 18

День клонился к вечеру. Пикап быстро катил по сельской дороге. Он уже проехал Нио, Капуле, Кабр и находился недалеко от знаменитой доисторической стоянки Викдессос. За всю дорогу два человека в кабине не перемолвились ни словом. Первым нарушил молчание водитель:

— Еле выпутались!

— Ничего подобного, — отозвался пассажир, не отрываясь от газеты. — Все у нас под контролем.

— Я вот что хотел сказать: появись мы там чуть позже, он бы успел с ним заговорить.

— Ну и что? — ответил пассажир и свернул газету. — Ты пустил бы не одну стрелу, а две — и все в порядке.

Шофер пожалел, что завел этот разговор. «Этому всегда надо поддакивать, — подумал он. — Возражений он не терпит».

— А тебе — браво за меткость. Стрелок ты отличный, что говорить!

— Ага, — буркнул водитель. — Так он нас и будет заставлять пользоваться таким оружием, а я все буду играть в Робин Гуда.

— Это по уставу, ты же знаешь.

— Ну да…

Пикап послушно петлял среди гор. Когда дорога опять стала попрямее, водитель посмотрел на товарища:

— Тебе что-то не нравится, или мне показалось?

— Я не понимаю, почему он так настаивает, чтобы мы тому сохраняли жизнь.

— Правильно делает. Он хочет, чтобы тот думал, будто поступает по своей воле, а на самом деле исполнял бы план, который задумал.

— А я говорю, что этот план слишком сложный, что у нас будут из-за него неприятности. Чтобы убрать паразитов, ничего нет лучше снайперского выстрела, даже не спорь.

— Я этого не слышал.

— Боишься?

— Нет, только лучше бы ты перестал его дразнить. Он у нас главный; мы только потому и дотянули до нынешнего дня, что соблюдали чинопочитание. И он тебе не позволит подрывать свой авторитет.

— За меня не бойся: нас связывает больше, чем братство. Эту связь ничто никогда не разорвет. Смотри, нам сюда!

Сразу за урочищем Сюк грузная «четверка» Рено резко свернула направо и поехала по грунтовой дорожке, испытывая свои рессоры на прочность.

— Вот тут стой, — велел пассажир.

Машина остановилась. Люди вышли из нее и осмотрелись удостовериться, что вокруг никого нет. Убедившись, что никто за ними не следит, они открыли заднюю дверь пикапа. Внутри лежал большой дерюжный мешок.

— Хорошо нагрузил? — спросил пассажир.

— Килограмм тридцать булыжников насовал, — ответил водитель.

— Отлично. Понесли.

— Интересно, какая физиономия была у нормандца, когда он туда вернулся — а никого нет.

— Будь моя воля, был бы он сейчас в этом же мешке с другим предателем!

Они подняли тяжелый груз и прошли метров двести по тропке, которая становилась чем дальше, тем каменистей. Шатаясь и чуть не падая, они все-таки дошли до колодца, накрытого деревянной крышкой.

— А он точно заброшенный? — спросил шофер.

— Сюда никто никогда не ходит, разве что бродячая собака забежит. И получит наш дражайший брат заслуженный вечный покой.

Они поставили мешок на землю и взялись за крышку. Поднять ее оказалось труднее, чем они думали: дерево пропиталось водой, набухло и покрылось осклизлым мохом. Поднапрягшись, они все-таки справились. Пассажир достал фонарик и посветил вниз.

— На глаз метров двадцать будет. Давай, да и дело с концом!

Они подняли набитый камнями мешок с трупом, положили на край колодца, подтолкнули. Еще усилие — и мешок полетел в глубокую черную дыру. Через пару секунд раздался глухой звук, словно на землю швырнули куль с картошкой. При падении камни, наложенные в мешок, раздавили тело в лепешку.

Когда в двухстах шагах оттуда вновь завелся мотор, в горах было уже совсем темно.