Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея) - [3]
— Настанет лето — всё выгорит, — обернулся к Алу Джамшед.
— Жаль…
— А сейчас — весна. Красиво.
Трава на склонах была того особенно приятного цвета, который бывает только в горах и притом только ранней весной, когда множество красных маков в предгорьях уже отцвели, а в горах целые поля их издалека кажутся красивыми, как бы в дымке, красноватыми пятнами.
— Жаль — не жаль, — сказал Джамшед, — а сгорит. В этой жизни всем рано или поздно приходится сгорать…
Есть люди, правильней сказать, индивиды, рядом с которыми другие начинают чахнуть, обезволиваться, трава и та, кажется, начинает вянуть. Они, эти индивиды, о насилии, смерти, трупах не просто говорят — разлагающейся плотью они галлюцинируют. Бессознательно. Это их глубинное стремление к смерти как зараза передаётся другим, причём скрыто, как сейчас порой говорят, психоэнергетически. Среди прочего, эта их способность влиять на окружающих проявляется в том, что у оказавшихся рядом отключается критическое мышление, отключается настолько, что жертвы даже не замечают, что уже попали под чужое влияние. Эти убийцы всего живого порой таковыми себя не осознают, потому что это в их подсознании. Они искренне удивляются своему «успеху» и тому, что люди выполняют их желания, часто даже невысказанные. Этих властителей умов можно распознать по всему: по манере держаться и интонациям речи, по выбираемым словам, по мечтам и желаниям, роду занятий, но, прежде всего, по доверчивому поведению оказавшихся с ними рядом. Их, этих индивидов, в разных системах знаний называют по-разному: подавляющими индивидами, антисоциальными личностями, некрофилами. Последнее слово греческое: некрос — мёртвый, филео — любить. Поскольку этот термин уже «занят» другими исследователями, то к более полному определению его содержания мы позднее ещё вернёмся.
— Выгорит. Живого не останется ничего. Всё будет серое и коричневое, как те камни… Мёртвое и серое… И только ночью из-под кустов миндаля будут выползать кобры… Поохотиться. Видите, как много кустов? И под каждым — нора. В этих местах очень много кобр. Вам надо об этом написать.
— В тех горах, откуда я сейчас, — сказал Ал, — кобр не было. Были гюрзы. И гремучие змеи. Но гремучек было мало. Ближайшая жила от меня далеко — шагах в тридцати. Да и то — через ручей.
— Сай гремучке не помеха, — одними губами сказал Джамшед.
Кишлак, к которому они подъехали, теснился в небольшой долине между горами, а нужный дом стоял с краю, от сая (горной речки) метрах в двадцати.
Джамшеда ждали, и неприметного вида хозяин дома оказал ему всё возможное на Востоке почтение. Напряжённая, как после удара, красивая хозяйка лет тридцати быстро расстелила на полу дастархан и, поставив посередине блюдо с пловом, стала раскладывать вокруг него лепёшки. Один за другим стали появляться мужчины, которые после ритуала приветствия молча садились на ковры вокруг расстеленного дастархана. Чем больше собиралось этих внешне неразличимых людей, тем больше происходящее начинало Алу не нравиться. В особенности не нравилось ему их раболепное отношение к хозяину дома.
Перед тем как все опустили руки в общее блюдо с пловом, Джамшед прочёл на арабском суру из Корана. «Бис милла», — эхом отозвались все и начали есть. Молча, запивая плов водкой. После еды один из неразличимых, заливаясь идиотическим, болезненным смешком, достал пластину прессованной сушёной травы ядовито-зелёного цвета.
— А теперь покурим, — усмехнувшись, посмотрел на Ала Джамшед. Он раскрошил кусок поданной ему пластины, достал две сигареты, вытряхнул из них табак и стал набивать оставшиеся трубочки папиросной бумаги ядовито-зелёным крошевом.
Ал не понял, удивился, но вида не подал.
— Табачок, — усмехнулся Джамшед. — Хороший. Тот, что Сталин любил. «Герцеговина Флор», — и подмигнул.
Тот, с идиотическим смешком (учитель местной школы, как его чуть позднее очень и очень почтительно представили Алу), захихикал. Тень скользнула по лицам и остальных. По-русски здесь явно понимали все.
Все, кроме Ала и главаря (хозяина дома), как по команде, тоже стали готовить себе «сигареты».
— Я не курю, — твёрдо отказался Ал. — И не надо упрашивать — бесполезно. Да это и не «Герцеговина Флор».
Когда задымила первая «сигарета», Ал пересел поближе к приоткрытому окну. И даже, делая вдох, наклонялся к проёму. На такого рода сборище он оказался впервые, поэтому, даже не пытаясь скрыть своё всё возрастающее удивление, он между вдохами всё время оборачивался на меняющихся на глазах людей. Они становились хуже чем пьяные — как будто расползались бесформенными кучами, превращаясь в нелюдей, в совершенное ничто. И это им, похоже, нравилось.
Дымки от сигарет тянулись вверх и, закручиваясь под потолком гаденькими жгутиками, втягивались в верхнюю часть раскрытой створки окна. Навстречу в нижнюю часть тянуло свежим воздухом, которым и пытался дышать Ал. Но, несмотря на эту предосторожность, ему вдруг стало казаться, что ковров в комнате стало как будто больше и что они как будто стали ярче, а потом даже и воздух в комнате стал закручиваться. Всё нехорошо и опасно поплыло…
То ли снаружи дома, то ли внутри кто-то визжал… Какие-то непонятные голоса то вплывали, то выплывали из сознания. А рядом в ухо гнусаво бубнили, путая падежи и вместо «она» всё время говоря «он» про какую-то «чёрненькую», которой много, сколько хочешь, и что сбыть можно замечательно и очень выгодно… Да, бубнил голос, всё надёжно, всё куплено, сбои в цепочке невозможны, а госбезопасность — а госбезопасность и в спокойные-то времена в эти места не рисковала сунуться, а сейчас тем более… Да и товар сейчас уже не как прежде на теле, в мешочках да тайком, а отправляют в любые концы фурами, под овощами, а там сотни килограммов — выгодно!.. Так что он, Ал, не ошибся, значит, судьба: попал в самое то место, самое ему нужное. Ищущий находит. И хорошо, что сам не курит, — их главный тоже нет, — птицу видно по полёту, а потому и связь, которую он ищет, будет особенно крепкой и выгодной. Связь… Хорошо-о-о… О?.. О-о-о-о…
Даже не важно плох Сталин или хорош — главное, Сталин своей жизнью показал действенность древней северной (гиперборейской) традиции инициатического пути становления всякого гения, который Сталин прошёл почти полностью:посвящение в кузнице,овладение тайным знанием через стихию земли,посвящение смертью,посвящение жизнью изгоя в священных Белых горах,постижение тайны Великой Цели (СЛТ),посвящение камской любовью.Путь к истинному счастью только один — через познание себя, а полнота познания себя даётся только через череду из двенадцати поступков-подвигов, порядок которых известен издревле.
Очевидно, что у волхвов отличает некая тайна. Очень важная. Ведение — не просто умственное знание, но и владение Силой. К этой Силе есть Путь — инициатический. Ясно и то, что цивилизаторы не стесняются никакой лжи, чтобы оболгать и этот Путь (Ворга), и тех немногих, кто в истории нашей планеты принял сокровище Силы волхва. Не стесняются лжи и не жалеют на её поддержание миллиардов долларов.Но сам Путь неодолим, а карта Пути у всех перед глазами. Надо только увидеть.А волк путь к встрече с Духом волка указать готов..
«Скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только как евразийская держава…» — эти слова знаменитого историка, географа и этнолога Льва Николаевича Гумилева, венчающие его многолетние исследования, известны.Привлечение к сложившейся теории евразийства ряда психологических и психоаналитических идей, использование массива фактов нашей недавней истории, которые никоим образом не вписывались в традиционные историографические концепции, глубокое знакомство с теологической проблематикой — все это позволило автору предлагаемой книги создать оригинальную историко-психологическую концепцию, согласно которой Россия в самом главном весь XX век шла от победы к победе.Одна из базовых идей этой концепции — расслоение народов по психологическому принципу, о чем Л.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вам еще не порекомендовали или не подарили этой книги?Тому может быть только два объяснения:— если ваши сослуживцы и знакомые сами читали, а вам не порекомендовали или не подарили, то все они вас считают природным рабом и ничтожеством и действуют так, чтобы вы и далее остались в своем качестве не понимающей ничего марионетки;— если они не читали, значит этой книги им никто не рекомендовал и не подарил — то они сами природные рабы.Книга уникальна, не имеет даже отдаленных аналогов, казалось бы, во всепроникающем море информации, и поэтому «читал — не читал», «рекомендовали — не рекомендовали» весьма точная характеристика человека и его окружения.
Более чем неожиданный роман о Понтии Пилате и комментарии-исследования к нему, являющиеся продолжением и дальнейшим углублением тем, поднятых в первых двух «КАТАРСИСАХ». (В комментариях, кроме всего прочего, — исследование образа Пилата в романе Булгакова "Мастер и Маргарита".)Странное напряжение пульсирует вокруг имени "Понтий Пилат", — и счастлив тот, кто в это напряжение вовлечён.Михаил Булгаков подступился к этой теме физически здоровым человеком, «библейскую» часть написал сразу и в последующие двенадцать лет работал только над «московской» линией.
В монографии представлен аналитический обзор современной литературы, отражающий основные научные подходы к изучению родственников больных с аддиктивными расстройствами. В работе описываются особенности личностного и семейного функционирования различных категорий родственников больных, страдающих героиновой наркоманией, в сопоставлении с показателями их сверстников из нормативной выборки. Нормативная группа включала практически здоровых лиц, не имеющих выраженных нарушений социальной адаптации. Среди членов семьи нормативной группы отсутствовали лица, страдающие наркотической зависимостью, выраженными нервно-психическими или тяжелыми хроническими соматическими заболеваниями. Описан характер семейной и личностной дисфункциональности родственников наркозависимых, в частности, среди показателей семейного функционирования особое внимание уделено таким, как: нарушение семейного климата и уровня организации семьи, снижение показателей семейной социокультурной ориентации.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тебе не позволяли хотеть самому? Ты все время жил чужой волей, и поэтому ты сейчас уже не хочешь ничего? Ты разучился хотеть? Боишься выбирать и тебе уже проще жить, как все, и тихо все это ненавидеть?.. Но есть другое предложение: начинать жить снова, потому что сегодня – это не жизнь, а жить все равно хочется, и жизнь стоит того, чтобы ее прожить полной грудью, со всей скоростью! Начинается такая жизнь непросто. Она начинается с детства, а детство – с игры в «Хочу» и «Не хочу». И протестов против того, что «Надо».Эта книга о том, как научиться видеть завтра и сделать свою жизнь радостной!
Арнольд и Эми Минделл — создатели одной из самых многообещающих на Западе школ психологии и психотерарапии — школы процессуальной работы. Это книга — подробное описание одного из практических семинаров, который они провели в институте Эсален в Калифорнии, является лучшим из имеющихся руководств по всему набору методов процессуальной работы."Жил в одном древнем американском племени дурак, наделенный дурацкой мудростью, которого прозвали «перевернутый». И все он делал не так. К примеру, конь его скакал правильно, а он сидел на нем задом наперед.
«Деньги — это энергия, которая движет миром…» Известный американский семейный терапевт Клу Маданес и ее брат — экономист Клаудио Маданес — заставляют нас задуматься о том, какую роль в семейных конфликтах могут играть деньги.Кто из нас не сталкивался с денежными проблемами? Но они — лишь верхушка айсберга, под которой скрыты иные, глубинные процессы. Эта книга о любви и зависти, о жалости и злобе, о доброте и власти.Ярко, увлекательно и открыто в ней идет разговор на тему, затрагивать которую по традиции считалось неприличным.
Соционическое знание дает конкретные рекомендации, как произвести впечатление и строить отношения с каждым из 16 типов мужчин. Соционика избавит вас от необходимости прибегать к методу ненаучного тыка в надежде, что хоть какое-нибудь из ваших достоинств случайно впечатлит и не напугает при этом вашего партнера.