Катание с американских горок - [20]

— Какой он маленький, — сказал он. — А мне нравится, когда грудь большая и есть за что подержаться!

Он расстегнул “молнию” на брюках, и все увидели его сморщенный член.

— Ну-ка, давай возбуди меня, сучка! Становись на колени и начинай работать!

— Да она лесбиянка, — тихо сказал Марти за моей спиной. — Тебе нечего с ней делать, Эрл!

Эрл воткнул нож в стойку бара в двух дюймах от Трэйси. Потом, запустив пальцы в ее волосы, силой заставил опуститься на колени перед ним. Освободив правую руку, взял нож и приставил к ее затылку.

— Поработай языком, — сказал он, — или я начну резать тебя на куски, ты, паршивая дрянь!

Казалось, они застыли в такой нелепо-постыдной позе. Вдруг Эрл отодвинулся назад с выражением брезгливости.

— Она даже не может возбудить меня, — с горечью сказал он. — Хочешь ты попробовать, Марти?

— Она лесбиянка, — ответил Марти. — К тому же до смерти напуганная. Но ты-то современный мужчина, Эрл. Почему ты не представишь себе, будто она маленький мальчик по имени Трэйси, который никак не дождется, чтобы ты сделал ему это самое.

— Эй! — Эрл с трудом перевел дыхание. — У тебя возникают блестящие идеи!

Он поднял Трэйси на ноги, схватив за волосы, повернул к себе спиной и положил на стойку бара так, что ее ноги болтались на два дюйма от пола. Она оказалась совершенно в беспомощном состоянии. Эрл пошлепал ее по тугой попке и ухмыльнулся.

— О'кей, сынок, — сказал он. — Ты зря боялся, это совсем не больно.

— Нет! — задергалась Трэйси. — Нет!

Он шагнул вперед и прижался к ней. Одна его рука скользнула вниз, в промежность, он слегка замялся.

— О'кей, сынок, — хрипло выдавил он. — Сейчас! Он сделал конвульсивное движение телом, у Трэйси вырвался жуткий крик. Я бросил бутылку и попытался вскочить с кресла. Но мне это не удалось. Что-то ударило меня по голове со страшной силой, мне показалось, что взорвался весь мир.

Словно во сне я слышал слабые стоны, потом прозвучал мужской рык, исполненный триумфа. Я открыл глаза, но тут же снова закрыл их, словно от вспышки ослепительного света. Чья-то рука схватила мое правое ухо и вывернула его так, что я заорал.

— Ты пропустил самое интересное, Холман, — сказал Марти, отпуская мое ухо. — Эрл так раскачал бар, что чуть не сломал его!

Я снова открыл глаза, на этот раз медленно и осторожно. Эрл отворачивался от бара, застегивая “молнию” на брюках. По его роже гуляла глупая улыбка, глаза горели сумасшедшим светом.

— Мне кажется, я ему дал куда больше, чем он ожидал, — самодовольно сказал этот идиот.

Тело Трэйси сползло вниз, ее ноги коснулись пола. Она повернулась лицом ко мне и рухнула на колени. Я поймал ее взгляд, полный жуткого осуждения, потом глаза ее закатились, и она упала лицом вниз.

— Обморок, — сказал Эрл. — Как считаешь, я излишне потрудился над ней? Или над ним? Как там?

— Это экстаз. — Марти фыркнул. — Теперь она еще не раз захочет того же самого.

Эрл взял нож, подошел к Трэйси, нагнулся и сделал несколько надрезов. Она тихо застонала, но не двинулась.

— Я не хотел бы, чтобы она забыла, кто посвятил ее, — сказал Эрл, выпрямляясь.

Когда кровь проступила на порезах, стало видно, что он вырезал начальную букву своего имени на левой ягодице Трэйси. Эрл медленно подошел ко мне и аккуратно вытер кровь о лацкан моей куртки.

— А что делать с этим? — спросил он.

— Думаю, я уже достаточно поработал над его головой, — сказал Марти. — Нам же не нужен идиот, который забудет сделанное ему предупреждение?

— Дай-ка мне пистолет, — сказал Эрл.

— Только не убивай его.

— Останется живым, — ухмыльнулся Эрл. Марти передал ему пистолет, и он ударил меня стволом по скуле. По той самой, по которой стукнул меня Тино в прошлую ночь. Пронзительная боль заставила меня закусить нижнюю губу.

— О'кей. Теперь оба предупреждены, — доложил Марти. — Мистер Бонетто сказал, что он хотел быть добрым по отношению к вам, но вы сами во всем виноваты. Это будет отличным уроком, чтобы вы и думать забыли о Стиллмэне. Если не послушаетесь, то в следующий раз сделаем с вами такое, что сегодняшнее вам покажется раем.

Они пошли к двери, Марти разрядил мой пистолет и бросил его на пол.

— Мне не хотелось бы оставлять вас без всякой защиты, — серьезно сказал он.

— Любой ничтожный муравей теперь может войти и сделать с ним все, что захочет. — Эрл отрывисто засмеялся. — А хочешь знать еще кое-что, Холман? В следующий раз я буду иметь тебя!

Я слышал, как за ними захлопнулась выходная дверь, и подошел к лежащей на полу Трэйси. Как только я опустился на колени возле нее, она повернулась на спину и посмотрела на меня.

— Не прикасайтесь ко мне, — прошипела она.

— Он порезал вас. Неглубоко, но кровь идет.

— Я хочу умереть, — монотонным голосом сказала она. — Хочу умереть тут же!

Я подошел к бару и наполнил два стакана чистым бренди. Когда я обернулся, она была занята тем, что собирала разбросанную по полу одежду.

— Хотите выпить?

— Где у вас ванная? — резко спросила она.

— Вниз по лестнице и направо.

Она шла спотыкаясь, наклонясь вперед, казалось, что каждое движение причиняет ей страдание. За три глотка я осушил стакан, но вспыхнувшее в желудке пламя не сняло боль в скуле, к тому же мое самолюбие было ранено гораздо более серьезно. Я нагнулся, поднял бутылку виски и со всего размаху ударил ею о стойку бара. Да, грохот раздался ужасный. Бар — это всего лишь бар, а совсем не голова Марти или рожа Эрла.