Катакомбы Дамиано - [10]
Но Кира даже не обернулась.
— Можешь подождать здесь.
— Что? Чтобы услышать, как ты будешь звать на помощь наперебой с доктором Ричардсон?
— Будет просто удивительно, если она вообще еще закричит… сможет закричать.
Кира замолчала и пошла дальше по коридору, больше не обращая на подругу внимания.
Временами Лизе казалось, что в Кире живет что-то от матери — некая часть ее души или духа. Иногда Кира вела себя не как двенадцатилетняя девочка. Она действовала вопреки всякому здравому смыслу, вопреки всему, что было хоть как-то объяснимо. Тогда Кира следовала законам, находящимся за гранью тех правил, которыми руководствовались Лиза и другие нормальные люди. Что это? Смелость? Отвага? Или обычное сумасбродство?
Наверное, всего понемногу.
Лиза еще немного постояла, прислушиваясь к ударам своего сердца, а потом нерешительно пошла за Кирой. У четвертой двери она ее догнала.
Кира неподвижно держала перед собой фонарик, напряженно ожидая, не покажется ли что-нибудь из темноты.
На какое-то мгновение все стихло. Потом снова послышались те же звуки, но уже гораздо ближе.
— Что это, черт возьми, такое? — прошептала Кира.
— Не думаю, что я хочу это узнать, — ответила Лиза.
Чтобы отвлечься, Лиза стала считать про себя двери камер. Вот они прошли десятую, одиннадцатую. Никакого движения ни за одной решеткой.
И вдруг они это увидели.
Пара секунд, потом фонарик замигал и погас. Ругаясь, Кира стала его трясти. У Лизы замерло сердце. Оставалось лишь молиться. И, глядя на черный потолок темницы, она вознесла немую, но горячую мольбу к Господу.
Лампочка снова загорелась, правда, вполовину тусклее, чем раньше. Через две, максимум три минуты свет погаснет окончательно.
— Ты это ви… — начала было Лиза, но Кира тут же перебила ее:
— Я видела. Одна из клеток открыта.
Теперь, когда фонарик светил не так ярко, открытая дверь снова скрылась в темноте. Круг желтого света сузился и подрагивал. Чтобы опять увидеть дверь, им требовалось подойти значительно ближе, что показалось Лизе равносильным самоубийству.
Но все же, почти машинально, она пошла за Кирой дальше. Без Киры и без фонарика все стало бы еще хуже.
— Фонарик скоро погаснет, — сокрушалась Лиза. — Надо вернуться.
— Сейчас-сейчас, вот только пройдем еще немного…
Дверь снова появилась в луче фонаря. В замке торчала древняя связка ключей, а створки решетки были распахнуты настежь. Из глубины темницы и доносились те самые «волочащиеся» звуки.
Свет снова задрожал, словно свеча на ветру. Лиза представила, как она одна стоит в полной тьме перед открытой дверью, а звуки становятся все ближе и ближе…
Девочки подошли к открытой решетке. Кира подняла фонарь и посветила внутрь камеры. Тусклого луча хватило всего на три-четыре метра.
Что-то мелькнуло в призрачном свете фонаря: нечто желтое, увлекаемое в темноту и мгновение спустя растворившееся во мраке. А позади — огромный, до ужаса огромный силуэт.
Сначала Лиза подумала, что это одна из скульптур Дамиано. И действительно, у существа были такие же неестественные пропорции, такая же массивность.
Но эта статуя зашевелилась.
Живая, дышащая, голодная горгулья!
Девочки закричали в один голос. Круто повернулись и помчались прочь.
Чернота за решетками перестала быть просто зияющей пустотой. В один миг все пришло в движение. Из темноты выныривали очертания разных фигур, некоторые двигались медленно, словно спросонок, другие стремительно бросались на решетки. Слева и справа из-за решеток высовывались когтистые лапы с толстыми, словно стволы молодых деревьев, пальцами, обтянутыми грубой кожей. У некоторых когти были обгрызены, у других — длинные и острые как бритвы.
Эти существа спали несколько столетий. Живая натура для творений Дамиано.
Спали и грезили во сне о свежем теплом мясе. И о свободе!
Свобода! Вот она наконец!
Спящих разбудили крики. Сначала вопли женщины, а потом визг девочек.
Они пробудились. Пробудились и жаждали пищи. Движения. Воли под бесконечным небом.
Лиза с Кирой мчались со всех ног, уворачиваясь от когтистых лап и перепрыгивая через липкие, как у гигантских лягушек, языки.
Все новые и новые чудища просыпались, прыгали на решетки и трясли их, испуская дикие крики. Сквозь прутья клеток, словно ветви в лесу, тянулись пальцы, щупальца, руки, тщетно пытаясь достать до девочек. Позади Киры с Лизой послышалось бряканье связки ключей. Затем с грохотом распахнулась одна дверь, потом еще одна и еще.
Эти существа хорошо соображали — они знали, что делать с ключами. Освобождали друг друга и бросались в погоню за жертвами.
Лиза бежала за слабым, прыгающим по полу лучом света. Только не думать. Не сомневаться. Просто реагировать. Прыгать. Наклоняться. Пытаться выжить.
Девочки уже почти пробежали мастерскую. Еще несколько метров… Два… Один…
И тут сели батарейки. На сей раз окончательно. Ни малейшей надежды на новую вспышку. Свет потух, и темнота полезла из всех щелей и углов, как орда черных муравьев.
Самая страшная ошибка
Крис чуть не упал с лестницы, когда услышал крики девочек. Не раздумывая, он просто съехал по ступенькам вниз. Яркий луч фонаря, захваченного из машины, словно разрезал темноту. Кто-то кинулся к нему.
