Кассандра. Пророческая бездна - [34]
Стоявшие рядом сестры тоже увидели Елену и теперь переглядывались между собой. Лицо прекрасной аргивянки было спокойно, как тихая заводь реки, только тонкие пальцы жили своей жизнью, теребя ткань пеплоса.
– Если ахейцы ворвутся в город, – прошептала Креуса сквозь зубы, делая вид, что рассматривает расстилающийся перед ней пейзаж, – первое, что я сделаю – спихну эту суку с башни.
– Но она же не виновата, что Парис ее привез в Трою, – заступилась за приятельницу Лаодика, раздираемая желанием остаться с сестрами и подойти к Елене.
– О да! – фыркнула жена Энея. – Он ее, наверно, тащил за роскошные косы, а она звала на помощь. Почему же тогда никто в Спарте не кинулся ее спасать? Не изображай из себя дурочку большую, чем ты есть на самом деле. Имеющегося уже вполне достаточно.
Лаодика обиженно фыркнула и отошла к Елене, которой действительно было неуютно и одиноко в чужом городе, так и не ставшем своим. Молодые женщины сразу принялись болтать, и на бледном лице аргивянки появился нежный румянец.
– Предательница! – прошипела вслед сестре Креуса.
– Пожалуйста, не надо! – подала вдруг голос тихая Поликсена. – Не надо ссориться! Разве вам и так не хватает горя, чтобы еще устраивать дополнительные распри?
Кассандра была уверена, что Креуса окрысится на младшую сестру, но та промолчала, отвернувшись.
– А где Андромаха? – вдруг спохватилась она.
– Сказала, что не придет, потому что смотреть на то, как убивают родных и друзей, выше ее сил. Она очень переживает за Гектора. Все глаза проплакала.
За разговором они не заметили, как войска пришли в движение, и только долетевший до них шум и сорвавшиеся с места колесницы явственно говорили о том, что начался ожесточенный бой.
Это был черный день для Трои. Горящий местью Ахилл, получивший новые доспехи и оружие от самого Гефеста, со своими застоявшимися без дела мирмидонцами сеяли ужас и смерть. Обрадованные помощью, с ним рядом бились лучшие ахейские бойцы, и троянцы мало кого могли им противопоставить. И раньше-то их было намного меньше пришельцев, а теперь и вовсе маленькая горстка оставшихся в живых воинов не могла противостоять все еще сильной армии. Если бы не Гектор и Эней, троянцы давно бы бросились бежать и закрылись в городе, но никто не хотел опозориться на глазах у первого или получить ясеневым древком копья по спине от второго.
Но в конце концов случилось то, что должно было случиться. Троянцы дрогнули и кинулись под защиту стен, а ахейцы гнали их перед собой, пронзая копьями в спину. Вскоре на башне заметили Ахилла. Его колесница неутомимо носилась по полю, сея вокруг смерть. Одетый в сияющие под солнцем доспехи, выкованные за ночь самим Гефестом, с огромным щитом и копьем он был похож на бога войны Ареса.
Снедаемая беспокойством Кассандра высматривала в мозаике боя брата, и облегченно перевела дыхание, видя, как он уклоняется от встречи с Ахиллом.
Лавина отступающих почти докатилась до городской стены. Со скрипом открылись тяжелые Скейские ворота, давая надежду бегущим, и они, толкая друг друга, ворвались в город, заполнив главную улицу лязгом оружия, запахом пота и хриплым дыханием.
На площадке перед воротами осталась одинокая фигура воина в блестящей броне и шлеме, украшенном высоким конским хвостом. Опустив руку с копьем, он стоял, глядя на несущуюся на него колесницу. С башни было видно, как Ахилл погоняет коней, боясь, что от него ускользнет желанная добыча.
Приам с Гекубой хором молили сына скрыться за неприступными стенами Трои, но Гектор будто не слышал их слов. В его фигуре чувствовалась обреченность, и перед глазами Кассандры вновь возникло страшное видение: несущаяся колесница Ахилла, торчащее из горла брата копье, и торжественный круг победителя, за колесницей которого подпрыгивало на ухабах волочащееся на веревке обнаженное тело брата, с которого победитель уже успел сорвать доспехи.
– Гектор! – не выдержав, завопила она, вцепившись побелевшими пальцами в камни башни.
Услышав голос сестры, принц Трои поднял голову.
– Отец, мама, – проговорил он спокойно и горько, – я не могу спрятаться, как вы мне советуете. Я виноват в том, что не смог остановить ахейцев и погубил армию. Если я спрячусь от Ахилла, то любая женщина скажет, что Гектор был трусом. Я не доставлю врагам такой радости. Простите меня, если сможете. Прощай, сестричка! Позаботься о моей жене и сыне!
– Прощай, брат, не беспокойся о них!
Заметавшись, она сначала бросилась к лестнице, чтобы не быть свидетельницей того, что уже видела в своих видениях, затем, решив, что не может предать брата, вернулась на место, но, увидев, как бойцы обменялись ударами копий, все-таки сбежала вниз и побрела в Пергам, не замечая ничего по дороге. Она слышала доносившиеся до нее крики, сменившиеся тишиной, а затем дружный вопль.
Все. Жизнь кончилась. Впереди – темнота. Зачем жить? Мгновение боли – и ты свободна, Кассандра. Как он сказал? «Если бы я не был твоим братом, то женился бы на тебе». Нет, Гектор, на мне никто не женится. Никогда. Что он еще сказал? Попросил присмотреть за женой и сыном. За что ты так, Гектор? Почему не даешь мне умереть? Кому нужны мои предсказания? Кому нужна я сама? И вот теперь я навечно привязана к Андромахе и Скамандрию или, лучше сказать, Астианаксу, как назвали его горожане. Да, пусть будет Астианакс, что значит «вождь народа». Троянцы дали ему это имя в честь тебя, Гектор. Надо пойти к Андромахе. Ей уже, наверно, рассказали, что произошло под стенами Трои, а если нет, то будет лучше, если с ней рядом будет кто-то из родных, когда придет черный вестник.
Она была главным «секс-символом» эпохи. Ее прекрасное тело, ее «экзотические танцы» (которые сейчас обозвали бы стриптизом) сводили с ума тысячи мужчин. Говорили, что ее имя переводится как «око зари», что она родом из Индии, где с детства обучалась в храме священным танцам и откуда ее похитил британский офицер, что в ее постели побывали богатейшие люди Европы, кронпринц Германии и половина парижских министров, что в Марокко она чуть не попала в гарем к султану и вынуждена была бежать на французском военном корабле… Неудивительно, что ее арест в феврале 1917 года по обвинению в шпионаже против Франции произвел эффект разорвавшейся бомбы, а поспешный смертный приговор до сих пор вызывает массу вопросов.
Эта женщина была истинной дочерью своего времени — эпохи полусумасшедших императоров и любовных безумств, невиданной роскоши и неслыханного разврата, переворотов, доносов и казней. Само имя Мессалины стало нарицательным, войдя в историю как символ сладострастия и порока. Наложница кровавого Калигулы и жена безвольного императора Клавдия, она была ославлена как величайшая грешница и интриганка, которая якобы посещала публичные дома, отдаваясь за плату всем желающим, и собиралась свергнуть мужа, чтобы самой править Римом, — за что и поплатилась жизнью, когда ее заговор был раскрыт…Что в этих обвинениях правда, а что — пустые наветы на потеху охочей до грязных сплетен толпе? Была ли Мессалина «чудовищем разврата» и преступной злоумышленницей — или несчастной жертвой мужчин и обстоятельств, которая мечтала обрести любовь и покой в замужестве, родила императору сына и пыталась вести праведный образ жизни — но была покинута супругом, предана всеми, кого любила, и брошена в кровавый водоворот дворцовых козней и погибельных страстей, из которого не было спасения…
Элеонора Харрисон уже давно влюблена в красавца, аристократа, чемпиона по конкуру Ричарда Каннингема. До сих пор она видела его только по телевизору, но неожиданно у нее появляется возможность устроиться к нему конюхом. И девушка идет на это, чтобы быть ближе к любимому. Но вот незадача – оказывается, у него уже есть невеста… и тоже Элеонора. Кого же из двух Элеонор выберет прекрасный всадник?
Кристина Хендриксен счастлива в замужестве. Вот только ее супруг Майкл слишком любит опасные приключения, которые разделяет с ним его приятель Алан. Во время одного из таких приключений Майкл погибает. Чья в этом вина? Все улики указывают на Алана, давно и безответно влюбленного в его жену. Кристина в отчаянии: она теряет и мужа, и единственного друга. Неужели в ее жизни уже не будет счастья?
Не дай бог кому-нибудь пережить то, что случилось в Нью-Йорке с русской эмигранткой Алисой Гаевской. Но испытания лишь закалили девушку. И когда эта бесстрашная рыжеволосая Амазонка знакомится с известным Каскадером, встреча столь сильных людей высекает искры, из которых возгорается пламя настоящей любви. Но Алису ждут новые испытания… Спасет ли ее любовь Каскадера?..
«Бабьим веком» прозвали XVIII столетие, однако первая женщина взошла на российский трон и успешно правила великой державой еще раньше. И вопреки историческим мифам, что бы там ни писал Алексей Толстой в своем знаменитом романе «Петр Первый», ЦАРЕВНА СОФЬЯ вовсе не была поборницей отсталой, дремучей, «варварской» Московии — она сделала ставку на «западнические» реформы задолго до Петра, но проводила их гораздо более умеренно, разумно и бережно, без перенапряжения народных сил, без крови. Недаром ее правление величают «золотым веком», а в народе всегда поминали добрым словом — в отличие от ее жестокого брата.
Лекарь Яков Ван Геделе прибывает в Москву, только что пережившую избрание новой императрицы. Потеряв своего покровителя, шпиона, отравленного ядом, Яков бежит в Москву от дурной репутации – в Кенигсберге и Польше молва обвиняла в смерти патрона именно его. В Москве, где никто его не знает, Яков мечтает устроиться личным хирургом к какому-нибудь в меру болезненному придворному интригану. Во время своей московской медицинской практики Яков наблюдает изнанку парадной столичной жизни и в необычном ракурсе видит светских львов и львиц.
Он хотел обвенчаться с ней и представить ее в Шервуде как свою супругу – она вернула ему слово и пожелала стать вольным стрелком. Он позволил, и она увидела его в прежде незнакомом ей облике строгого и взыскательного командира, справедливого, но жесткого правителя. Она осознала, что в жизни лесной державы нет места бесшабашным вольностям, о которых из уст в уста передаются легенды. Ряд событий наводит его на мысли о предателе в Шервуде, но эти мысли он пока хранит при себе, понимая, на кого падет подозрение.
СССР, конец 70-х. Вчерашний студент Олег Хайдаров из абсолютно мирной и беспечной Москвы попадает в пылающую войной Анголу, которая только что рассталась с колониальным прошлым и уже погрузилась в кровавую, затянувшуюся на два десятилетия гражданскую бойню. Война перемалывает личные отношения, юношеский романтизм, детские представления о добре и зле. Здесь прочитанные книги становятся бесполезной макулатурой, дикие звери в африканской саванне обретают узнаваемые человеческие черты, свобода превращается в призрак долгого и тернистого пути в бесконечность, Родина кончается на лжи и предательстве близких и начинается вновь, когда возникают надежда, вера и любовь…
Покинув стены Смольного института, юная Алина Осоргина (née Головина) стала фрейлиной императрицы, любовницей императора и вошла в высший петербургский свет — а значит, стала заинтересованной свидетельницей драмы, развернувшейся зимой 1836-го и приведшей к дуэли на Черной речке 27 января 1837 года. На обложке: Алексей Тыранов, «Портрет неизвестной в лиловой шали», 1830-е годы. Холст, масло. Государственный Русский музей, СПб.
Это викторианский роман о любви, ошибках и заблуждениях, подлостях и истинном благородстве…
Прекрасную Камиллу Ламбурн ждет блестящее будущее ее выдают замуж за принца Мельденштейнского. Но девушку не радует роль правящей принцессы и жены немолодого, незнакомого ей мужчины, она мечтает соединить судьбу с человеком, который давно покорил ее сердце.