Кащенко. Записки не сумасшедшего - [74]

– Нелепость полная, – кинулась к нему Галя. – Она что, с ума сошла? Вы посмотрите, какой шопинг! Джинсы – почти пятьсот, свитера и блузки – еще триста, кошелек, шарф, – она выкладывала на стол чеки. – Такой стресс, эти карточки, обмены, очереди. Я больше тысячи фунтов у вас в магазине потратила, зачем мне цыпленка за три фунта красть, сами подумайте? Как вы сами-то себе это представляете?

Менеджер и первая женщина удалились, а вторая осталась охранять Галю. «Теперь точно опоздала к Джонатану», – обреченно подумала Галя, но тут вернулась первая женщина:

– Менеджер решил передать вопрос полиции.

– Какой полиции, вы что? Зовите его обратно, он, наверное, меня не понял…

– Вы совершили кражу. Менеджер посмотрел запись, как вы бегали по магазину, пряча цыпленка. Полиция будет в течение часа.

– Я не могу ждать час! – На это женщина, не сказав ни слова, вышла. Галя стала рыться в сумке в поисках телефона, чтобы позвонить Джонатану.

– Телефоном пользоваться нельзя, – произнесла та, что ее охраняла.

Галя откинулась на спинку стула, ее била дрожь. Полная задница… Снова нырнула в свою бездонную сумку. Где-то на дне должна быть пластинка феназепама, только где…

Она выкладывала из сумки книгу, зонтик, файлы с бумагами, косметичку, кошелек, очечник с темными очками, второй – с очками для вождения, туфли: «Черт, на одной набойки нет… Ой, а на дне, оказывается, сигареты поломанные… Когда это они просыпались?» На дне сумки нашлась облепленная крошками табака пластинка с таблетками.

– Прием медикаментов запрещен, – женщина вцепилась ей в руку. – Что это?

– Это… Мой транквилизатор…

– Откуда это? На каком языке тут написано?

– На русском, – тихо ответила Галя, понимая, что дело может обернуться и ввозом наркотиков в Англию, но тут в комнату вошли два полисмена. Галя подняла на них глаза, в которых еще не угасла надежда.

– Они тут с ума сошли… – она пересказала свою историю. – Вы представляете? Пусть подавятся своим цыпленком. Мы можем и в ресторан сходить, раз уж я все равно опоздала…

– Мэм, вы отрицаете кражу?

– Конечно.

– Значит, ваши показания расходятся с показаниями службы безопасности. Придется ехать в полицию, заводить дело. Только суд сможет решить, кто прав: вы или магазин «Хэрродс».

– А это долго?

– Что именно?

– Ну, в полицию?

– Пока отпечатки пальцев снимут, показания возьмут, может и до ночи затянуться, – почему-то заржали полисмены. – Но если вы признаете кражу, тогда просто штраф, и вы свободны.

– Признаю, – обреченно сказала Галя, – только побыстрее, я опаздываю.

– Вот квитанция. Сорок фунтов, поскольку это первый случай воровства…

– Как вы можете так говорить! Это не воровство!

– Я не понял, мэм, вы признаете, что совершили кражу, или нет?

– Признаю, – второй раз обреченно вздохнула Галя.

Полицейские переглянулись, тот, что постарше, протянул Гале квитанцию.

– Galina… Вы не забудете оплатить штраф в течение двадцати дней? Не забудьте, пожалуйста. Если не оплатите, вы совершите уже уголовное преступление, ясно?

– Ясно, – вздохнула Галя в третий раз, и полицейские повели ее по опустевшему магазину к выходу, причем один держал ее за запястье, видимо, чтобы она по дороге не украла что-то еще. Это было невыносимо.

На темной улице Галя села прямо на тротуар, в ужасе от всего, но больше всего от того, что забыла, куда сунула квитанцию для оплаты штрафа. На тротуаре появились книга, зонтик, косметичка, телефон, файлы, очечники, туфли… Квитанция нашлась в косметичке. Когда она сунула квитанцию в косметичку, она же только что держала ее в руке? Собрав свой скарб, Галя замахала рукой кэбу.

Джонатан прохаживался перед подъездом, держа в руке маленький саквояж: наутро он летел на Рождество к родителям жены.

– Галя, что такое, на тебе лица нет, телефон не отвечает, я уже час жду?

– Джонатан, прости, – Галя не могла признаться Джонатану в пережитом позоре. – Посеяла где-то телефон, бегала по всему «Хэрродсу».

– Агрессивный шопинг? – засмеялся Джонатан, целуя ее. – Это продукты для ужина? Как мило.

После ужина Джонатан сварил кофе, принес обе чашки в гостиную.

– Хотел купить тебе колье, но не успел, – он протянул Гале конверт. – Купи сама на свой вкус.

– Джонатан, ты что? Так много! – Галя глянула в конверт.

– Три тысячи, я же сказал, что хотел купить колье.

– У меня подарок скромнее, зато то, что ты хотел, – Галя протянула пакетик.

– Я хотел перчатки?

– Разве нет?

– Уже захотел. Это уже третьи, правда, а Рождество только начинается… С другой стороны, я их так часто теряю. Спасибо, дорогая, – Джонатан нетерпеливо тянул ее к себе, целуя и расстегивая пуговки на блузке…

Когда Галя проснулась утром, Джонатан уже ушел. Она долго лежала в постели, уставившись в потолок. Какой кошмар, какие скоты в этом «Хэрродсе»! Карточку отобрали, а там скидки. Но и этого мало, они забанили ее как покупателя «Хэрродса», вот в чем главный ужас! Как теперь в Лондоне жить? Боже, она опаздывает к парикмахеру, а завтра уже отъезд. Сначала в Берлин с Юргеном, оттуда к сыну в Канаду, потом в Питер. Да, надо еще в банк заскочить, положить деньги. На фиг ей колье?

– Нет, это все не то… Надо добавить светлых прядей… Только делайте все чуть быстрее, не спите на ходу, – выговаривала она в салоне стилисту, – мне в банк надо до четырех. Боже, еще телефон надрывается, секретарь звонит, идиотка просто. Не буду ей отвечать, какая работа, праздники уже! У нее кроме меня еще пять сотрудников. Так она вместо того, чтобы нам помогать, только нервы мотает. Когда компьютер глючит, ее не дозовешься, представляете? А перед Рождеством всем нам показать, как она ударно работает, это пожалуйста.