Карусель памяти - [9]

Она присела на ближайший к двери пустой стул. В свои тридцать восемь лет она чувствовала себя гораздо старше этих зеленых молодых докторов и студентов, и это чувство ни в коей мере не приносило ей неудовольствия. Она кивнула через зал рыжеволосому Питу Олдричу, ординатору, жившему при больнице. Бледными, слегка веснушчатыми руками Пит открыл одну из историй болезней, которые лежали у него на коленях.

– Парочка новичков, – сказал он. – Еще один пациент с анорексией в сто третьей комнате. Пятнадцать лет. Пол женский. Ионогенная неустойчивость. Пониженная сердечная деятельность. Обезвоживание. Вес восемьдесят три фунта при росте пять футов три дюйма. Она…

– У нее есть имя? – прервала его Ванесса. Она относилась к Питу Олдричу с большим участием и некоторым беспокойством. Он был способным – возможно, даже одаренным, – но его манера смотреть на своих пациентов как на набор симптомов, диагнозов и прогнозов лечения…

– Шелли Кольер. Она – лунатик. Ходит по коридору всю ночь. Пыталась пробежать по корпусу, но сестры ее поймали.

Ванесса откинулась на спинку стула и оглядела группу.

– Итак, что же мы будем делать с мисс Кольер?

– Воспрепятствуем ее ночным прогулкам, – робко сказала студентка-медичка.

– Сестра должна быть рядом с ней при кормлении, – добавил ее однокурсник.

– Ее рвало после завтрака, – сказал Пит.

– Нельзя позволять ей пользоваться ванной полчаса после приема пищи, – сказала Ванесса. – Если она не станет есть, дайте ей осмолит. Если она не станет пить осмолит, через пятнадцать минут подвергните ее принудительному кормлению через трубку. К ней еще не прикрепили психотерапевта?

– Она осматривала ее сегодня утром. Хорошо. Держите меня в курсе. Кто другой новичок?

Пит открыл вторую историю болезни.

– Четырнадцать лет. Пол мужской, ЦФ, дыхание поверхностное. Дома были моменты крайне затрудненного дыхания. Не может посещать школу и… – Пит остановился и взглянул на имя в карточке, – Джордан Уилли, – сказал он.

– А, Джорди. – Ванесса позволила грустной улыбке появиться у нее на лице. Джордан Уилли не был в больнице два, а может быть, и три месяца, но он относился к числу регулярных пациентов детского отделения. Мысль о том, что он снова будет под ее присмотром, наполнила ее болью и одновременно удовольствием. Джорданом нельзя было не восхищаться. Ей не доводилось видеть такую силу и храбрость у больного. Но никакая бравада не сможет спасти Джорди от неизбежного. У него был цистофиброз. Ему не удавалось дышать без усилия. Все догадывались, что на этот раз он попал в больницу в последний раз. Наклонившись вперед, она с пристрастием стала расспрашивать Пита о его состоянии.

Пит взглянул на свои записи.

– Он слишком маленький для своего возраста, выглядит на десять или одиннадцать лет, с деформированной грудной клеткой. У него затрудненное дыхание, но цианоза нет. Ногти розовые.

Она могла представить себе эти ногти – слишком большие и толстые от недостатка кислорода. Она вспомнила сгорбленные плечи и выступающую грудную клетку – результат борьбы Джорди за каждый вдох.

– Легкие, как у наркомана, – продолжал Олдрич. – При кашле выделяется большое количество мокроты. Хотя аппетит хороший. Он съел огромный завтрак – я полагаю, этот ребенок может запихать в себя пищу, а потом, при перкуссии, она может из него выскочить.

– Его не нужно выстукивать сразу после приема пищи, – сказала Ванесса.

– Он так и сказал. – Пит выглядел удивленным, услышав те же самые слова от нее. – Самоуверенный малый. Он говорит вам, что с ним нужно делать, и обо всем задает вопросы: какой антибиотик он принимает, не следует ли изменить дозу и так далее, и тому подобное. Думает, что знает больше, чем мы, понимаете? – Он посмотрел на практикантов, ища поддержки, и молодая женщина кивнула ему в знак согласия.

Ванесса пересекла их кружок, чтобы взять карту из рук Пита.

– Я полагаю, что он действительно знает гораздо больше вас о своем состоянии, – сказала она, усаживаясь снова. – Возможно, он знает больше вас шестерых вместе взятых. А может быть, и всех нас семерых. Он изучает цистофиброз гораздо дольше, чем вы, доктор Олдрич. – Она открыла историю болезни, но не заглянула в нее. – Он – эксперт, – сказала она. – Я предлагаю вам прислушиваться к нему.

Ей захотелось осмотреть Джорди самой. После обхода она пришла в палату, которую он разделял с другим пятнадцатилетним подростком с болезнью почек. Она встала в дверях. Джорди сидел на постели, откинувшись на подушки. Он перелистывал страницы книжки комиксов, лежащей на матрасе перед ним, и выглядел гораздо хуже, чем когда-либо. Крошечная, изможденная фигурка на огромной кровати. Одутловато-бледная кожа, как бумага. Вьющиеся волосы собраны в небольшой конский хвост на шее. Она изо всех сил старалась не показать, что огорчена его видом…

– Эй, братец, – сказала она из дверного проема. Он оторвался от книжки с картинками и улыбнулся.

– Вы должны меня как можно скорее выписать отсюда, доктор Грэй. Мой отряд скаутов собирается в двухнедельный поход в середине зимы, и я должен быть с ним.

Она улыбалась, когда шла к его постели. Он все рассчитал. Типичное обострение для типичного ребенка с типичным цистофиброзом длится обычно четырнадцать дней. Он хотел быть в наилучшей форме для своего похода. Она задвинула занавеску между его кроватью и кроватью его спящего соседа по комнате.