Карусель памяти - [26]

Рэнди неожиданно издал стон, откинул голову на спинку скамейки и, прищурившись, посмотрел на потолок.

– Этот чертов мост, – сказал он. – Я до сих пор не могу по нему проехать на машине. Я его ненавижу.

В первый раз Клэр увидела его боль. Он решил сократить свой рассказ, приближаясь к концу. У нее не было желания подталкивать его, но ей необходимо услышать все остальное.

– Марго находилась в коме некоторое время? – спросила она.

Он выпрямился и, казалось, снова обрел спокойствие.

– Она оставалась без сознания пару дней, – сказал он, – и, когда пришла в себя, то стала совершенно другой. Не могла справиться с потерей Чарльза. Он был ее «alter ego». Она пребывала в жуткой депрессии и боялась отойти от матери. В прямом смысле этого слова. Мать даже не могла принять ванну без того, чтобы Марго не сидела за дверью, ожидая, когда она оттуда выйдет.

– Она могла ходить в школу?

– Нет, но, во-первых, она и раньше не ходила в школу. Мои родители обучали ее дома. Марго совершенно разрушила брак моей матери с Гаем. Когда они пытались выставить ее из своей спальни, она незаметно пробиралась назад, сворачивалась клубочком и проводила ночь на полу. Моя мать умерла от рака три года назад, Марго до тех пор жила с ней. Когда мама умерла, стало очевидно, что Марго не в состоянии заботиться о себе. Она могла оставаться в постели, не вставая, днями, ничего не ела, даже не выходила, чтобы воспользоваться туалетом. – Рэнди снова вздохнул. – В это время Гай жил в Колумбии, и я связался с ним, чтобы вместе решить, как поступить. Он женился еще раз, и у него образовалась новая семья. И, конечно, для нее там места не было. Я чувствовал себя виноватым, когда отправил ее в это заведение, но я не мог взять ее к себе: ей нужен был уход весь день. Итак, нам пришлось расстаться. Я до сих пор не уверен, правильно ли поступил, особенно теперь, зная, что она все-таки смогла сбежать и убить себя. – Он опустил свои большие ладони вниз на колени. – Возможно, я мог бы сделать для нее больше, – сказал он. – Не знаю. Она была моей сестрой, но иногда я притворялся перед собой, что ее вообще не существует. Так было легче.

Он замолчал, но Клэр так погрузилась в собственные мысли, что даже не заметила этого. То, что он рассказал, задело ее за живое.

– У меня тоже есть сестра. – Ее голос был тихим, как шепот, в холодном, темном воздухе старого собора.

Рэнди подождал.

– Она на два года моложе меня, и я не видела ее с детских лет.

– Почему?

Клэр пожала плечами.

– Наши родители развелись, и она уехала жить с отцом в штат Вашингтон.

Поскольку их разделял целый штат, было совсем не трудно притвориться, что у нее совсем не было сестры. Рэнди прав. Так легче.

Неожиданно перед ее глазами возник образ: гладкая белая поверхность – возможно, фарфоровая? – забрызганная кровью. Дыхание захлебнулось у Клэр в горле. Образ исчез так же быстро, как и появился, но она резко встала, поддавшись панике. Рэнди посмотрел на нее в удивлении.

– Я не думала, что уже так поздно, – сказала Клэр, хотя понятия не имела, сколько времени. Ее желудок сжался, угрожая рвотой, когда он протянул руку, чтобы поддержать ее, положив руку ей на плечо.

– С вами все в порядке? – спросил он. – Вы побледнели.

Она кивнула, пропуская его вперед и чувствуя на себе его пристальный взгляд.

– Да, все отлично, – сказала она, натягивая плащ на плечи. Ее ноги дрожали и подкашивались, когда она выходила из-за скамьи, но когда добралась до прохода между рядами, головокружение прекратилось, ей стало настолько хорошо, что она почувствовала некоторое замешательство.

– Простите, – сказала она, когда они вышли из фойе. – Думаю, что я слишком резко встала.

– Никаких проблем. – Он придержал тяжелую дверь, и она вышла из фойе. Афиша с объявлением о премьере пьесы смотрела на них из угла.

Она сильнее запахнула плащ.

– Вы играете волшебника? – Она кивнула в направлении афиши.

– Угу. – Он надел свой длинный черный плащ и сразу приобрел тот величественный, уверенный вид, который был у него на сцене.

– И что же делает волшебник?

– В основном ничего. – Рэнди рывком распахнул дверь наружу, прохладный и долгожданный порыв воздуха ударил Клэр в лицо, когда они ступили на порог. – Он вовсе и не волшебник, видите ли, но все думают, что он – волшебник, и в этом-то все и дело. Ему только остается отступить и наблюдать, как происходят чудеса.

– О! – Она подняла воротник плаща к подбородку, когда Рэнди повернулся, чтобы запереть дверь. – Понимаю, догадываюсь. – Она посмотрела в направлении своей машины, которая осталась одна на стоянке. – Вас не нужно подвезти?

Рэнди вытащил из кармана кисет. Из кисета он вынул трубку и сунул ее в рот. Клэр завороженно смотрела, как он сложил лодочкой руки, и над его головой образовалось душистое облачко дыма.

– Я предпочитаю ходить пешком. – Рэнди вынул трубку изо рта. – Живу недалеко. – Он указал в северном направлении от места, где они стояли. Свет уличного фонаря попал в его синие глаза, и у Клэр снова возникло чувство, как будто она знала его давным-давно.

– Послушайте, Клэр, – сказал Рэнди. – Я на самом деле очень благодарен вам за то, что вы пытались сделать. Это вдохнуло в меня веру в человечество. Я не встречал таких людей, как вы. Тем не менее забудьте Марго. Сразу ясно, что вы обвиняете себя за что-то, за что вы не несете никакой ответственности. Или вины. Ее нельзя было спасти.