Картонные стены - [50]
– Правильно так, как хорошо для вас… – медленно произнесла Самоварова. – Но желательно, чтобы ваше «хорошо» не причиняло неудобства окружающим, – не сдержавшись, добавила она.
Сказанное распоряжайкой царапало ее, словно острые мелкие камушки. Похожие слова, с той же интонацией часто выкрикивала ее родная дочь, долгие годы безуспешно устраивавшая свою личную жизнь.
– А я не знаю, как для меня хорошо! Чувствую одно – а общество навязывает другое. И даже вы… хоть вы и такая… особенная, ни на кого не похожая… Вы ведь тоже думаете про меня не слишком хорошо, разве не так? – и Жанна мотнула головой в ту сторону, куда минутами ранее ушел Ливреев.
Самоварова невесело улыбнулась и покачала головой.
Теперь Жанна смотрела на нее глазами запутавшейся девчонки, ищущей поддержки у взрослого человека.
– Жанна, а можно очень личный вопрос?
– Давайте…
– Что случилось с вашим ребенком?
– Его отец был наркоманом. И этот факт, о котором я сначала только подозревала, окончательно вскрылся во время моей беременности. Страшно вспомнить, в каком адском аду я вынашивала ребенка: заначки, закладки, истерики, стеклянные глаза. Мой сын прожил два часа и умер от легочной недостаточности. Я даже не знаю, что тогда больше всего потрясло наших близких – гибель ребенка или то, кем на самом деле оказался мой муж, такой офигенский с виду парень.
33
Сомнение и сочувствие.
Два слова на одну букву, похожую на хирургическую иглу.
Из трех наших работяг мне интересней всех Дядя.
И это тем более удивительно, потому что он никому не нравится.
Жанка его игнорит, ребята над ним беспрерывно подтрунивают, а Ливреев с каким-то садистским удовольствием дерет с него, чуть что не так, три шкуры.
Я же читаю в его всегда беспокойных глазах сочувствие. И к этому миру, и к себе.
Возможно, я заблуждаюсь.
За искреннее сочувствие мы готовы пожертвовать многим: выкрасть у важных для нас людей и дел время, задвинуть принципы и даже перешагнуть через такую сложную штуку, как совесть.
Как я поняла много позже, В. взял меня сочувствием.
Когда я наконец, дождавшись очереди, зашла к нему в кабинет, он-то сразу понял, что мне некуда пойти со своей бедой.
Похожий в тот момент на опустившегося на землю бога, он словно снял с меня информацию о безнадежной трясине, которая окончательно засосала меня с тех пор, как отец оказался в больнице.
Теребя в руках бумажный несвежий, перепачканный тушью платок, я присела на стул напротив и… неожиданно вывалила ему все и сразу. Рассказала о матери и об отце, о том, что вроде бы счастлива замужем, но в силу обстоятельств оберегаю свою новую семью от старой.
Простыми вопросами от подвел меня к главному.
И за каких-то полчаса беседы заставил отчетливо понять, что я – жертва, я – терпила, что при своем уме и красоте я достойна совершенно иной жизни, правда, не уточнил, какой именно.
К тому моменту, когда у отца сначала заподозрили, а потом и подвердили неизлечимую болезнь, они с матерью три года как официально развелись.
Но эта формальность ничего не изменила ни для них, ни для меня.
Они все так же продолжали жить в нашей общей квартире, скандалить и выпивать, а я все так же, изредка навещая, продолжала делать для Андрея вид, что их в моей жизни не существует.
Отношения родителей казались мне чудовищным квестом под названием «Кто первый загонит другого в гроб».
Так и вышло.
Тряпичный человечек был намного слабее… Именно так я думала про него всегда.
Но после той мерзкой сцены в больнице поняла – нет, все не так!
Именно он все эти годы, как умел, давал ей любовь, именно он с благодарностью принимал от нее любые, с характерными для нее нотками истерики проявления эмоций, выслушивал дикие признания и узнавал о ее внезапных озарениях. Именно он, стоя часами у окна и глядя на чужие окна с чужим теплом и уютом, прощал ее и ждал, когда наконец хоть ненадолго она насытит свою гордыню.
Она была конченой истеричкой.
А «истерия» в переводе с латыни значит «матка».
Теперь, став взрослой, я понимаю, откуда ею управляли те злые колдуны.
Отцу никто не сочувствовал.
Мать с ним жестоко игралась, а я его презирала.
Ровно так же вышло бы и со мной, не встреть я тогда В.
Андрей, такой же самовлюбленный, как моя мать, живущий только собственными переживаниями, включил меня в игру, в которой выделил мне строго определенную роль: я была его личным психотерапевтом, его послушной, неприхотливой любовницей, нарядной и ухоженной, к тому же с легким нравом, я была его подругой в обществе и, само собой, домохозяйкой.
Разница между мной и отцом лишь в том, что я так и не сумела безоговорочно полюбить Андрея.
В. поселил во мне сомнение.
Он подсадил его в меня, щедро удобрив почву, и исчез из моей жизни.
34
Когда Ливреев, как ни в чем не бывало, широко улыбаясь, вернулся на террасу, Варвара Сергеевна попросила у него разрешения отвлечь ребят от работы, чтобы расспросить их про Алину. Прораб слегка удивился и, великодушно приобняв Самоварову за плечи, будто старую подругу, дружески хмыкнул:
– Они ж полуграмотные у меня… Да и в дом не вхожи!
– Насколько мне известно, между хозяйкой и вашими сотрудниками установились не только формальные отношения, – мило улыбаясь, ввернула Самоварова.
Варвара Сергеевна Самоварова – красавица с ноябрьским снегом в волосах, богиня кошек и голубей – списанный из органов следователь. В недавнем прошлом Самоварова пережила профессиональное поражение, стоившее ей успешной карьеры в полиции и закончившееся для нее тяжелой болезнью. В процессе долгого выздоровления к Варваре Сергеевне приходит необычный дар – через свои сны она способна нащупывать ниточки для раскрытия, казалось бы, безнадежных преступлений. Два города – Москва и Санкт-Петербург. Две женщины, не знающие друг друга, но крепко связанные одним загадочным убийством.
В едва наладившуюся жизнь Самоваровой, полюбившейся читателю по роману «Черная сирень», стремительно врывается хаос. Пожар, мешки под дверью, набитые зловонным мусором, странные письма… Продираясь сквозь неверную, скрывающую неприглядную для совести правду память, Варвара Сергеевна пытается разобраться, кто же так хладнокровно и последовательно разрушает ее жизнь. В основе сюжета лежат реальные события. Имена героев, детали и время в романе изменены. Содержит нецензурную брань.
Какую цену вы готовы заплатить за счастье? И что для вас означает это понятие: привычный набор муж/дети/достаток? Или обжигающую страсть? И как жить после того, как пожар чувств потухнет? Героини романа Полины Елизаровой «Бабы» невероятным образом связаны между собой не только общностью женских судеб, но и чувствами – раскрывшимися и потаенными, забытыми и жгучими до слез. Но слез их мы не видим, а, захваченные необычным сюжетом, наблюдаем малейшие движения души, вместе с ними видим пророческие сны и явственно слышим их негромкие голоса.
Трем главным героиням, которых зовут Вера, Надежда и Любовь, немного за сорок. В декорациях современной Москвы они беседуют о любви, ушедшей молодости, сексе, выросших детях, виртуальной реальности и о многом другом – о том, чем живут наши современницы. Их объединяют не только «не проговоренные» с близкими, типичные для нашего века проблемы, но и странная любовь к набирающему в городе популярность аргентинскому танго.
После неожиданной смерти опекуна, двенадцатилетний Пиус Клоп узнает, что у него есть родной дед, хозяин волшебного отеля. Теперь это новый дом мальчика, где ему выделен номер, а в ресторане всегда позаботятся о его питании. Но не все так радужно, старый господин Клоп серьезно болен, и над отелем словно нависла гроза. Главному герою с друзьями предстоит пройти серьезные испытания и разгадать немало тайн, чтобы вернуть мир в эти стены.
Увлекательная мистико-детективная повесть для вдумчивого чтения в которотких поездках за бессмертием…
Подколзин И.В. Год черной собаки: Приключенческо-фантастический роман. / Худож. М. Лисогорский. М. Молодая гвардия. 1987. — (Библиотека советской фантастики). — 300 стр., 90 коп.,100 000 экз.Герои романа — врач, детектив и физик - отправляются на поиски документов, в которых содержатся сведения об открытиях в области энергетики и генной инженерии. После ряда приключений они находят материалы и аппаратуру и убеждаются в действительности изобретений. Понимая, что в капиталистическом мире эти открытия могут быть использованы во вред человечеству, после размышлений и колебаний они решают передать их в ЮНЕСКО.
Павел Амнуэль — писатель, чье творчество удивительно многогранно и многообразно. Однако в каком бы жанре — философской ли притчи, «научной» ли в старом, строгом смысле этого слова фантастики или фантастики психологической — не были написаны его произведения, неизменно в них одно: все они, традиционные и каноничные, вызывают в памяти лучшие образцы времен «золотого века» научной фантастики — но при этом совершенно самостоятельны.Строгость жанра здесь идет не во вред, а только на пользу сюжету — и только усиливает его увлекательность!Не верите?Прочитайте — и убедитесь сами!
Мак Рейнольдc (Даллас Мак-Корд Рейнольдc) наград не получал, титула Великого мастера фантастики не удостаивался. Зато практически каждое его произведение вызывало поистине бурные скандалы. Зато именно он придумал уникальную ООП – Организацию Объединенных Планет. Планет с самыми невозможными и невероятными политическими, социальными и культурными системами, пребывающих в весьма хрупком равновесии.Когда же это равновесие нарушается (или грозит нарушиться) – начинается работа тайных агентов ООП!..Перед вами – увлекательные детективы далекого будущего.Вы сомневаетесь?Прочитайте – и проверьте сами!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.