Картонная пуля - [31]

* * *

… На мятом бланке бледным стержнем были начертаны паспортные данные на жителей Кемерова Пильщикова Святослава Виленовича и Кондратенко Леонида Кондратьевича.

Эх, надо было мне сразу звонить моему старому знакомому Владимиру Антуановичу Михальцову из Центральной уголовки, который благосклонно реагирует на некоторые мои просьбы. Не из-за какой-нибудь корысти реагирует, а из личной симпатии и добрых побуждений, знает, что не ради баловства интересуюсь и не имея злого умысла. Вчера я уже попросил его раздобыть фактуру на некоего господина Анатолия Ширяева, школьного друга этого дурика Анатолия Тимофеевича Баринова, сгоревшего позавчера в бензиновых парах на Искитимской трассе…

Эх, говорю, надо было звонить Михальцову насчет двух новых фамилий и сматываться из гостиницы. Вернее, сначала сматываться, а потом звонить. Но я же частный детектив! Я же голливудских боевиков не меньше, чем водки, переварил! Я же отлично знаю, как в таких случаях поступают профессионалы. Профессионалы в таких случаях поднимаются на четвертый этаж и обшаривают двухместный четыреста шестой номер в поисках улик. Вот и я поперся.

Дверь номера, естественно, не поддалась.

— Молодой человек, вы что хотели? — забеспокоилась бдительная дежурная по этажу, лет двадцать назад слывшая симпатичной блондинкой.

— Капитан Петров, уголовный розыск, — представился я, помаячив издали фальшивым документом. — У вас тут вчера стрельба была. Надо кое-что проверить в отношении жильцов из этого номера — Пилыцикова и Кондратенко. Откройте, пожалуйста, номер.

Дежурная могла бы, пожалуй, заартачиться, потребовать дополнительных полномочий, но я улыбался так, как ей не улыбались уже двадцать лет.

Номер, конечно, успели прибрать. Сменили постельное белье, ковровое покрытие пропылесосили, из тумбочек и из мусорной корзины в туалете выгребли и выбросили весь хлам, включая возможные улики. На всякий случай я заглянул под кровати.

— Что-нибудь особенное за жильцами замечали? — спросил я.

— Ребята как ребята, — пожала плечами бывшая блондинка. — Да они и прожили-то всего сутки.

— Выпивали?

— Я ж не нарколог. Вроде, бутылки после них выносили…

— Понятно… А гости у них были? — спросил я со значением.

— Что ж, нормальные ребята, не без того…

— Девушки? — уточнил я.

— Да.

— Сколько?

— Две.

— Ваши?

— Не-а.

— Точно?

— Точно. Похоже, по телефону…

— Раньше их видели?

— Нет. Истинный крест!

Спрашивать, вроде, было больше нечего, и все же на свою голову я задал последний вопрос:

— Давно здесь уборку делали?

— Сегодня утром. Софья Константиновна делала. Она сейчас здесь, если хотите что-то уточнить…

Конечно, мне хотелось уточнить, аж зуд начался.

Сухонькая немолодая особа Софья Константиновна угощалась чаем в служебной комнате.

— Да, — не отрицала она. — Я уборку делала. Ничего там особенного не было.

— А газеты? — уточнил я.

— Газеты? Кажется, были.

— «Доска объявлений»?

— Не помню. Может, и «Доска».

В «Доске объявлений» представлен широкий спектр известных услуг, и мне пришло в голову, что кемеровские пацаны могли пометить телефон, по которому вызывали подруг.

— Может, и «Доска», — продолжала Софья Константиновна, — я ж убираюсь, мне ж мусор некогда рассматривать. Каждый день вон сколько приходится вытаскивать…

Она махнула рукой в сторону двери, рядом с которой, действительно, загораживал коридор черный пластиковый мешок внушительных габаритов.

— Это сегодняшний мусор? — обрадовался я, как дитя.

— Ну да. Со всего этажа.

— Так, значит. Мусор я забираю.

— Это еще зачем? — на всякий случай насторожилась горничная.

— Капитан Петров, уголовный розыск, — представился я, предполагая, что в самой должности, несомненно, заключено объяснение странных желаний.

Вместо удостоверения я достал сложенную пополам десятирублевую бумажку и вручил пораженной Софье в качестве дополнительного аргумента… Наверняка до меня никому не приходило в голову платить горничной за возможность завладеть свежим мусором.

Как дурак, я выволок мешок во внутренний двор гостиницы и, как полный идиот устроившись возле помойных ящиков, полчаса разбирал отвратительные отбросы человеческой жизнедеятельности. Мимо сновали симпатичные молодые девушки из кухни и прочих гостиничных служб. Каждая непременно окидывала мою загадочную работу взглядом, где перемешивались любопытство и брезгливость. Что оставалось делать? Я ж не мог всем объяснять, что я — капитан Петров и возле вонючих помойных ящиков занимаюсь расследованием ужасного уголовного преступления. Разбирая предметы личной гигиены с крылышками и без, я пытался сохранять вид деловой и отстраненный.

Никакой «Доски объявлений» в мешке не оказалось. И вообще Софья Константиновна свободно могла надуть — не ради корысти, а от непонимания всей важности моей работы, мусор мог оказаться и вчерашним, и вообще не с четвертого этажа.

Еще некоторое время, не в силах поверить в свою глупость, я, как замороженный, разглядывал разбросанный по заснеженному асфальту результат селекционного труда. Между тем от железных ворот к кухонному подъезду торопилась молодящаяся подруга в короткой норковой шубке, обнажавшей толстые капроновые коленки. Высокие черные сапоги на шпильке оставляли в грязной ледяной корке следы, на которые непременно обратил бы внимание северный охотник в расписной кухлянке. «Однако, норка прошла», — решил бы он и не ошибся.