Карточный домик - [14]

Аналогичные сцены с путаницей и заторами неоднократно повторились и внутри, так что премьер-министру и сопровождавшей его группе стоило больших трудов добраться до верхней площадки лестницы. Там он остановился, чтобы с традиционными словами благодарности обратиться к персоналу, но ему пришлось проделать это еще раз, так как фотокорреспонденты не успели подтянуться к месту события.

Оказавшись наконец в относительно спокойной обстановке кабинета лорда Уильямса, премьер-министр несколько расслабился, и на его лице впервые проступили тщательно скрываемые весь вечер признаки перенапряжения. С телеэкрана в углу комнаты объявили об ожидаемом дальнейшем сокращении правительственного большинства, Коллинридж глубоко и протяжно вздохнул. Он медленно бродил взглядом по комнате.

— А Чарльз сегодня вечером не появлялся? — тихо спросил он. Чарльза Коллинриджа нигде не было видно. Премьер-министр посмотрел в глаза председателю.

— Очень сожалею, — сказал ветеран.

«О чем именно он сожалеет? — подумал Коллинридж. — О том, что мой брат пьян? Или о том, что я уже почти лишился парламентского большинства? О том, что придется вместе со мной расхлебывать эту кашу? Но в любом случае, спасибо за сочувствие.»

Внезапно он почувствовал, что смертельно устал. Несколько недель он провел в постоянном людском окружении, не имея возможности быть самим собой, и теперь ощутил сильнейшее желание побыть одному. Машинально оглядываясь, он пытался определить, где самый тихий, спокойный уголок. Взгляд его уткнулся в Урхарта, стоявшего прямо у его плеча. Главный Кнут протягивал ему конверт.

— Здесь некоторые предложения по перестановке в руководстве, которые надо бы осуществить после выборов, — сказал он. — Понимаю, что сейчас вам не до этого, но знаю, что вы будете думать над этим в выходные дни. Поскольку в таких случаях вы предпочитаете работать не с чистым листом бумаги, а имея перед глазами что-то конкретное, я и решил, что мои наброски могли бы пригодиться.

Коллинридж взглянул на конверт и поднял утомленные глаза на Урхарта.

— Вы правы, — сказал он, — сейчас действительно всем не до этого. Наверное, следовало бы сначала подумать, как остаться в большинстве, а уж потом начать раскидывать наших коллег.

Его сарказм больно задел Урхарта — больнее, чем хотел этого Коллинридж: он понял, что перебрал.

— Простите, Френсис. Боюсь, я немного устал. Вы, конечно, правильно делаете, что, заранее думаете над будущим. Приходите с Тедди ко мне в воскресенье в полдень, и мы это обсудим. Пожалуйста, дайте Тедди копию своего письма, а его пришлите мне завтра на Даунинг-стрит. Впрочем, лучше если я получу его сегодня утром.

Урхарт оцепенел от почти публичного выговора. Значит, он слишком поторопился со своими предложениями о перестановках и перестарался. Прирожденная самоуверенность изменяла ему, когда он имел дело с Коллинриджем, который еще как намаялся бы со своим начальным образованием, попытайся стать членом клуба, в котором состоял он сам. Он чувствовал себя не в своей тарелке, злился на несуразность своего поведения, тихо поносил Коллинриджа и иже с ним за то, что они вставляли ему палки в колеса, не давали как следует развернуться и показать себя. Но еще не время. На его лице появилось выражение глубокой учтивости.

— Да, премьер-министр, конечно, — сказал он, почтительно полусклонив голову. — Я сейчас же дам копию Тедди.

— Лучше, если вы перепишете ее сами. Будет неловко, вдруг список начнет сейчас ходить по рукам, — улыбнулся Коллинридж, подтверждая тем самым участие Урхарта в тайных интригах власти, всегда присущих Даунинг-стрит. — В любом случае, думаю, мне пора двигаться — через четыре часа выступление по Би-би-си. Как всегда, они захотят, чтобы я весь сиял, так что мне лучше ждать окончательные результаты на Даунинг-стрит.

Он повернулся к Уильямсу:

— Между прочим, что сейчас предсказывают компьютеры?

— Уже полтора часа они выдают ту же самую цифру — 24. — В его голосе не чувствовалось ни удовлетворения, ни радости победы. За последние двадцать лет рейтинг его партии еще не был так низок, как в этот день.

— Не переживай, Тедди. Большинство есть большинство. Конечно, если Главный Кнут раньше спокойно посиживал, располагая большинством более чем в сотню голосов, то теперь ему придется что-то делать, не так ли, Френсис? — С этими словами он решительно поднялся и вышел из комнаты, оставив в ней Урхарта, сжимавшего в руке конверт.

С отъездом премьер-министра толпы возле здания и внутри него начали ощутимо таять, и Урхарт отправился в одну из дальних комнат первого этажа, где, как он знал, стоял копировальный аппарат.

Комната 132А, небольшое, футов шесть по диагонали, помещение без окон, предназначалась для запасов канцелярских принадлежностей и для конфиденциального снятия фотокопий. Урхарт открыл дверь, но не смог включить свет, поскольку вначале ему пришлось зажать нос. На полу возле узкого металлического стеллажа лежал Чарльз Коллинридж, который даже во сне продолжал орошать свои брюки. В комнате не было видно ни бутылок, ни бутылочных осколков, однако воздух в ней пропитался запахом виски. Перед тем как потерять сознание, Чарльз заполз в самое укромное место.