Картины Парижа. Том II - [45]
Насколько новое предприятие было бы и полезнее и нужнее! У нас истрачено много больше на боскеты с ненужными мраморными изваяниями, свидетельствующие лишь о тщеславии королей, а не о их величии. Мне хотелось бы ускорить момент, когда столица даст выход своим многочисленным детям, вынужденным чаще всего эмигрировать или же пресмыкаться, занимаясь унизительными делами. Я предвижу для столицы обеспеченное существование, — залог счастья, и уже не буду беспокоиться о ее будущем: она станет равной всем столицам мира. Но я почту ее действительно благоденствующей лишь тогда, когда она проложит себе пути к морям, чтобы дать непосредственный доступ изобилию. Без этого самые неожиданные бедствия смогут ее иссушить, истощить и принести смерть ее гражданам.
276. Париж-порт
Истратив триста или четыреста миллионов на бессмысленные, ненужные и бесплодные войны, как могли не привести в исполнение проекта, имеющего целью привлечь в Париж корабли? Сделать из Парижа порт, каким он был когда-то>{103}, возобновить древнюю морскую торговлю этого большого города, привлекать корабли, приплывающие со всех сторон света, не значило ли бы это дать торговле Франции сильный толчок. Роскошь столицы, ее населенность, старания жителей — все обеспечило бы полный успех.
Проект этот вполне выполним; нужно только углубить русло реки, чтобы сделать ее судоходной; можно ли бояться расходов, когда дело идет о таком великолепном и важном предприятии?
Возможно, что тогда, помимо королевского флота (этой дорогой и ненужной декорации), и торговые суда во множестве двинулись бы в море, представляя собою внушительный флот, так как они были бы снабжены всем, что могут дать соединенные силы богатого, трудолюбивого и обширного города. За его судьбу не приходилось бы больше бояться; всем его коренным гражданам были бы обеспечены средства к жизни. Франция могла бы иметь, благодаря своим природным богатствам, до шести первостепенных приморских портов, а у нас до сих пор их всего только три.
Все деньги, которые расходуются в Париже на пустую роскошь, на легкомысленные удовольствия, нашли бы себе применение в области широкой и честной торговли, которая возвысила бы души и умы; спекуляция исчезла бы, уступив место коммерции; ростовщичество покрылось бы краской стыда, познакомившись с более благородными, более прибыльными и законными способами наживы. Наконец, если успехи вообще пропорциональны усилиям, которые вкладываются в то или иное предприятие, то какие только выгоды не сулит нам будущее!
Столица такого королевства показалась бы еще великолепнее в окружении тысячи судов; достаток, которым она теперь пользуется за счет истощения окрестностей, утомления людей и лошадей и порчи дорог, приплывал бы на парусах, без труда и усилий, к самому подножию ее величественных стен. Промышленность, подгоняемая во всех направлениях, стала бы смелее и просвещеннее; благодаря этому проекту она развилась бы, и в результате получилось бы нечто действительно великое, другими словами, — нечто способное повысить мощь королевства.
Эта новая победа была бы, несомненно, ценнее, чем завоевание каких-то отдаленных островов, на обладании которыми настаивают политические рутинеры.
Если мы заглянем в глубь истории, то увидим, что народы Швеции, Дании и Норвегии, в числе сорока тысяч человек с Сигфридом во главе, явились в 885 году во Францию и предприняли осаду Парижа; у них было семьсот парусных судов, не считая барок; Аббон>{104}, современник и свидетель этих событий, монах аббатства Сен-Жермен-де-Пре, написавший латинскими стихами двухтомную историю этой войны, говорит, что вся река была сплошь покрыта судами на пространстве в два льё. Он прибавляет, что в течение столетия они уже дважды являлись во Францию.
Юлий Цезарь в третьей книге своих Записок>{105} рассказывает, что во время войны с галлами он приказал за одну зиму соорудить в окрестностях Парижа шестьсот деревянных судов, что весной он погрузил на них свое войско, оружие, поклажу, лошадей и провизию и, спустившись по Сене, приплыл в Дьепп, а оттуда направился в Англию, которую и завоевал.
Не видели мы разве всего несколько лет назад, именно 1 августа 1766 года, капитана Бертло>{106}, приплывшего к Пон-Роялю на судне, вместимостью в сто шестьдесят тонн, длиною в пятьдесят пять футов, с гросс-мачтою в восемьдесят футов вышиной? Когда он уехал 22-го числа того же месяца, нагрузив свое судно товарами, вода в Сене достигала почти такого же уровня как теперь, то есть двадцати пяти футов. Это судно дошло из Руана в Париж в семь дней, из Руана в Пуасси в четыре дня, а в другой раз из Гавра в Париж в десять дней.
