Картинки нижегородского быта XIX века - [63]

Глава двадцать четвертая

Славные нижегородки XIX века: первая русская женщина-врач Н. П. Суслова, путешественница А. В. Лаврская-Потанина, педагог А. П. Кондратьева, поэтесса А. Д. Мысовская, артистка Л. П. Никулина-Косицкая.

Нижний Новгород и Нижегородский край в XIX веке дали России плеяду женщин, оставивших крепкую, добрую память своим плодотворным трудом в разных сферах жизни и деятельности. К числу их нужно отнести первую русскую женщину-врача Н. П. Суслову, путешественницу А. В. Лаврскую-Потанину, педагога А. П. Кондратьеву, поэтессу А. Д. Мысовскую и артистку Л. П. Никулину-Косицкую.

* * *

Искони веков на русских женщинах лежала неписанная обязанность в случае нужды лечить, кто как умеет, своих детей, мужей, братьев, отцов…

В «Слове о полку Игореве» говорится, что Ярославна собирается «омочить бебрян рукав» своей одежды «во Каяле рецо», чтобы им «утереть кровавые раны на жестоцем теле» своего любимого мужа.

Русские сказки и былины повествуют о колдуньях и знахарках, умевших не только «портить» людей, но и оказывать им благодеяния в форме врачевания разных телесных и душевных недугов.

Во времена Ивана III к жене его Софье Палеолог во дворец, с целью лечения царицы, приходили какие-то «бабы с зельем».

В XVII веке сестра Петра I, царевна Софья Алексеевна, умела лечить «нутряную лихорадку».

XVIII век оставил в русской исторической литературе памятку о своеобразной врачевательнице еврейке Фейгель Байнитович из Курска, которой, как бельмовой лекарке, официально дозволено было производить глазные операции.

В XIX веке, в эпоху крепостного права, многие сельские барыни и барышни из чувства сострадания к окружающим, пользуясь знаниями, почерпнутыми из популярных тогда домашних лечебников Парфения Енгалычева и Христиана Пекена, лечили своих крестьян и жителей окрестных селений.

Но вплоть до 1867 года Россия не знала женщин-врачей, прошедших полный курс медицинских наук в университете.

Приоритет в этом отношении принадлежит Надежде Прокофьевне Сусловой.

Первого сентября 1843 года, в селе Панине Горбатовского уезда, у вотчинного шереметевского крестьянина Суслова родилась дочь Надежда. Прокофий Суслов, с младенческих лет сирота, в ранней юности выучился грамоте и, благодаря сметке и усердию, десятилетним мальчиком уже исполнял должность писаря в вотчинной конторе. К зрелым годам Суслов поднялся до должности управляющего именьями Шереметева в Поволжье, он стал состоятельным человеком и дал своим детям хорошее образование.

Надежда Суслова получила начальное образование и воспитание в Московском пансионе Пеничкау, однако она не удовлетворилась полученными знаниями и по выходе из пансиона начала заниматься самостоятельно, а затем успешно сдала экзамен на аттестат зрелости при одной из петербургских мужских гимназий.

Молодая девушка много передумала; намечая дальнейший путь своей жизни, она колебалась. Выбирая из двух наиболее привлекавших ее профессий — врача и педагога, Н. П. остановилась на профессии врача.

В дневнике своем в тот день Суслова записала: «…я решила, что уход за больными проще, легче, доступнее, чем воспитание души, и вред, невольно причиненный телу, легче пережить уязвленной совести, чем вред душе…».

Семнадцатилетняя девушка начала посещать лекции в Петербургской Военной Медико-хирургической академии. Здесь, Занимаясь без офицального разрешения, лишь с позволения профессоров, она слушала лекции светил русского медицинского мира — физиолога И. М. Сеченова, доктора Боткина, анатома В. Л. Грубера и др. Молодую вольнослушательницу особенно заинтересовала физиология. Под руководством знаменитого физиолога Сеченова, работая в его лаборатории, Суслова подготовила самостоятельное исследование на тему «Изменение кожных ощущений под влиянием электрического раздражения», напечатанное затем в солидном медицинском журнале.

Примеру Сусловой последовали многие русские девушки, жадно тянувшиеся к просвещению и искавшие возможности творческой деятельности. Однако многих из них постигло в 1867 г. горькое разочарование. Военный министр, в ведении которого находилась Медицинская академия, издал циркуляр, воспрещавший допускать к слушанию лекций женщин, хотя бы только в качестве «вольнослушательниц», ввиду «несоответствия такого порядка с существующим законом».

Все девушки были принуждены покинуть Академию. Суслова, полная энергии и сил, по совету любимых профессоров Сеченова и Боткина, отправилась в Швейцарию, в Цюрих, где подала ректору университета прошение о зачислении ее студенткой медицинского факультета. Но и для свободной Швейцарии это оказалось беспрецедентным! Ректор развел руками и сказал: «У нас до сих пор еще не было женщин студенток… это вопрос не внутренне-университетский, а государственный… Все, что я могу сделать, — закончил ректор, — это попросить господ профессоров не выгонять вас из аудитории»…

Суслова согласилась вначале на это, однако, будучи натурой волевой и целеустремленной, она тотчас же возбудила перед швейцарским министром народного просвещения ходатайство о получении полных прав студента.

После долгих проволочек ее просьба была удовлетворена: Надежду Прокофьевну зачислили студентом и разрешили держать экзамены.