Карта страны фантазий - [39]
Вот что написано в воспоминаниях Горького о Ленине.
"…Он заговорил об анархии производства при капиталистическом строе, о громадном проценте сырья, которое расходуется бесплодно, и кончил сожалением, что до сей поры никто не догадайся написать книгу на эту тему…
Года через два на Капри, беседуя с А. А. Богдановым-Малиновским[2] об утопическом романе, он сказал ему:
— Вы бы написали для рабочих роман на тему о том, как хищники капитализма ограбили Землю, растратив всю нефть, все железо, дерево, весь уголь. Это была бы очень полезная книга, синьор махист"[3].
Цитата эта часто приводится, но вдумайтесь в нее еще раз. Здесь Владимир Ильич как бы возражает тем, кто уверен, что единственная задача фантастики — точное изображение будущего. Ведь он же не считает, что капиталисты в самом деле сумеют и успеют ограбить всю Землю. Конечно, не успеют. Но полезно показать рабочим, к чему может привести бесконтрольная жадность капиталистов, если не связать им вовремя руки… предостеречь от опасности.
Книги-предостережения охотно писал Уэллс. Самая известная и простая — "Машина времени". Через сотни тысяч лет на Земле живут две расы. Потомки рабочих, загнанных под землю, превратились в ночных животных. Потомки богатых бездельников выродились, стали легкомысленными кретинами, пригодными только на мясо.
Уэллс вовсе не предполагал, что классовое общество продержится на Земле сотни тысяч лет. В романе "Когда спящий проснется" он описывает революцию уже через двести лет, а в фильме "Облик грядущего" относит установление разумного общества на конец XX века.
И в кино мы видели картины-предостережения, самая яркая, из них — "На последнем берегу".
Мир уничтожен атомной войной, только Австралия получила отсрочку на несколько месяцев. Но ветры несут радиоактивные осадки, гаснут надежды, людям раздаются пилюли для самоубийства. И в опустевшем городе мы видим разорванный плакат с надписью: "Еще не поздно, брат!"
Предостережением является и другой американский фильм — "Семь дней в мае", снятый по одноименному бестселлеру Ф. Нибела и У. Бэйли. В напряженной остросюжетной форме там рассказывается о попытке военных сместить президента и захватить власть. Авторы наивно противопоставляют благородного президента вредному Пентагону, но предостережение против милитаристов налицо.
Можно к этому списку добавить и еще один американский фильм — "Доктор Стренджлав". Содержание его такое.
Случилось то, о чем предупреждали русские. Генерал, начальник базы атомных бомбардировщиков, повредившийся в уме, отдает приказ патрулирующим самолетам бомбить Советский Союз. И хотя базу удается взять штурмом и отменить приказ, один из самолетов, потерявший радиосвязь, все-таки сбрасывает атомную бомбу; война начинается, гибель цивилизации неизбежна. И что может предложить Стренджлав, лучший учёный Америки, натурализовавшийся немец, у которого рука все время дергается вверх, к привычному фашистскому приветствию? Только одно — пусть избранные спрячутся в пещеры, пересидят там сто лет со своими потомками, пока не уменьшится опасная радиация.
Предостережение может быть не только социальным, но и научным, обращенным к ученым. Смысл его: не работайте в этом направлении, результат будет неприятный. Чаще всего встречаются такие мотивы.
Не развивайте неограниченно кибернетику, не совершенствуйте машин, не наделяйте их искусственными чувствами и разумом, машины взбунтуются, выйдут из подчинения, причинят вред человеку и человечеству ("Друг" С. Лема, "Суэма" А. Днепрова).
Не вмешивайтесь в человеческую природу, не меняйте ее, не мечтайте о продлении жизни, долгая жизнь приведет только к горю ("Путешествия Гулливера" Дж. Свифта, "Средство Макропулоса" К. Чапека, "Ольга Нсу" Г. Гора).
Не старайтесь делать людей искусственно, не переделывайте их, получатся несчастные уроды ("Поединок с собой" А. Громовой).
И наконец, по литературной форме, по построению, но не по идеям, примыкают к фантастике предостережения своеобразные научно-популярные рассказы, написанные на тему: "Что изменится в природе, если исчезнет…".
Что будет, если исчезнет трение? Об этом написан рассказ В. Язвицкого "Аппарат Джона Инглиса".
А если бы люди не чувствовали боли? Тогда они калечили бы себя ежеминутно, обжигались, резались, дверями расплющивали бы пальцы ("Человек без боли" А. Палея).
А если бы вращение Земли ускорилось бы? Планета крутилась бы все быстрее, центробежная сила увеличивалась бы, вещи и люди падали бы в небо, атмосфера испарилась бы… ("Над бездной" А. Беляева).
Все это своего рода предостережения фантазерам. Не следует мечтать об избавлении от боли, от трения, о том, чтобы ускорить вращение Земли!
Выше мы разбирали разделы, для которых трудно было, иной раз вообще не удавалось найти кино-примеры. Но здесь, в фантастике отрицающей, примеров достаточно. А в западном кино большая часть научной фантастики относится к антимечте и к антиутопии.
Вероятно, главную роль играют тут социальные причины: страх перед будущим у буржуазии, неуверенность в завтрашнем дне у обывателя, боязнь перемен, неверие в прогресс. Но и кинематографические причины оказывают влияние. Отклонение от нормы мы воспринимаем как уродство, поэтому уродливую, страшную фантастику легче изобразить, чем светлую.
