Карта русского неба - [59]

- С трудом, Степан. – Солгал Хвастов. На самом деле от неудачи Иван тогда очень даже страдал. – А что...

- Так. К месту пришлось. Вы слышали когда-нибудь, что семена добра могут взойти, а могут и не взойти, а семена зла восходят всегда?

- К чему ты все это...

- Потом были Донбасс, Одесса, Киев.

- Ну и что.

- Люди погибали. Пачками. Вот, что.

- При чем здесь старая не слишком удачная статья?

- Когда Адольф Шикльгрубер сочинял "Мою борьбу", он тоже не думал, что сеет семена зла.

- Понятно. Значит, ты приехал именно за этим. Надо обсудить. Без ста грамм здесь не разберешься. В прямом смысле. - Иван схватил бутылку "Ноя", разлил по полстакана. Волевым движением сунул склянку в руку ученика.

- Мы, кстати, с тобой не разу вот так вот не сидели - чтобы по душам.

- Да. Да...

- Давай все же снимем формальности. Только до дна-а-а.

Выпили на брудершафт. Степа поперхнулся, покраснел, истек крокодиловыми слезами. Откашлявшись, таки допил. Карелы, вспомнил Иван, вообще-то спиваются по-черному. Он разлил еще - все, что оставалось в бутылке. Получилось по чуть-чуть.

- А сейчас давай выпьем за истину. Мы теперь друзья - равные, кстати - но истина важнее. Так ведь?

С отвращением выпив, крякнув, Вагняриннен неожиданно громко возгласил:

- Истина, Ваня, это не то, что ты думаешь.

- А вот это интересно. И?

- Она, конечно, не в вине. Но есть некая надчеловеческая сущность, которая...

Степа запнулся. Он внимательно посмотрел Ивану в глаза. Испытующе и зло.

- Послушай... - Прервал этот поединок взглядов Иван. - Я же ничего толком про тебя не знаю. Как ты жил все эти годы?

- Обычно жил, Вань. Искал.

- Надеюсь, не только истину?

- Зря надеешься. Только ее и искал. Вот вы... ты... хотел покоя. Я желал обратного. Получил. Вот... - Степа оголил левое плечо. Там зиял ужасный шрам. - Осколок прошел в сантиметре от сердца. Спасибо врачам, вытащили с того света.

- Ясно. - Иван откупорил новую бутылку. Это была водка, "Путинка". Разлил по сто. - Значит, воевал.

- Не то, чтобы очень. Но убивал. Уби... вал. Мне приказывали - я исполнял. Потом исполнял без приказов, мстил за ребят, которые вот на этих руках... А после плодил жмуриков просто так. Потому что – если б не я их – они меня. Ладно. За мир во всем мире. Нам нужен мир. Желательно - весь. Кхе! - Степа скорчил подобие улыбки. Похоже, это превосходство человека, понюхавшего пороху, над гражданским слизняком. Да еще и выпендривается, крутизну выпячивает. Степа залил содержимое стакана в себя - и вновь, поперхнувшись, закашлялся. У Ивана нехорошо зашумело в голове.

- Эх, Ваня, Ваня... - Похоже, ученика понесло. Пиетет растворился в алкогольных парах.  - Ты не видел разбросанные человеческие кишки. И кровь... з-запах крови.

- Ты приехал сказать мне это. Но ведь каждый выбирает по себе религию и дорогу.

- Да... и женщину. Ты видел, как насилуют женщин?

- Степан... На войне нет правил - знаю. Я, кстати, в армии служил. В наше время был Афган.

- М-да. Так вот, я о вашей этой статье. О вечно подлом. Там есть пассаж. Де душа русского человека столь несовершенна, что, он как малый ребенок, с охотою впитывает все худшее из мирового опыта. А лучшее - отторгает. Так...

- Не совсем. Впитывает все, но неподготовленная почва не все принимает.

- Вот именно. Значит, русского человека надо направить волевым усилием.

- Ну, речь шла лишь о гипотезе. По правде говоря, я находился под впечатлением фильма "Матрица". Нео - избранный, я бы сказал, богоизбранный. Таким образом англо-саксонская модель политического устройства столь странно и неожиданно приходит к идее монархии. Но я потом изменил позицию. "Матрица" по прошествии времени оказалась обычной сказкой для взрослых, хотя и не лишенной архитипических мотивов.

- Все проще. Даже твой это Нео убивал, убивал и убивал. Идея сверхчеловека всегда ведет к катастрофе. Духовной и гуманитарной. И вы... вы, Иван Александрович, таковую накликали.

- Предвосхитил, Степан. И не я один такой.

- Слово - не воробей. Дальше вы... то есть, ты заключал, что русскому человеку необходим поводырь, избранный из своих, иначе - национальный лидер. 

- Ну, и что? В тот момент лидер и впрямь был нужен. Чтобы консолидировать общество. Иначе - война.

- Война, говоришь... а ведь мы поверили.

- Кто - мы?

- Ваня... ты для меня был не только учитель, но и… бог. Человек, знающий ответы на все вопросы. Я долгие годы оставался твоим апологетом. Рассказывал о твоих трудах соратникам, распространял твои идеи. В результате - идеи остались, а соратников нет. Я их закопал.

- Ты хочешь сказать...

- Да в общем-то уже и все сказал. Ах, да. Я думал, ты малый не дурак. А оказалось - дурак не малый.

- Ну, слава богу. Дурак - это верно. Давай за это...

- В связи с чем, уваж-жаемый Иван Александрович, я вынужден вас... убить. - Степа выхватил из за спины пистолет, передернул, наставил Ивану в лоб. - Много раз представлял себе это мгновение. Надо же, как просто.

- Ты так не шути... - Иван не мог понять, настоящее у Степы боевое оружие или пугач. Черт их знает, может, у них шутки такие. Крышу-то на войне сносит даже у сильных духом. А Степа к тому же всегда был с комплексами. - Так...