Карта русского неба - [19]

Идея хитроумной и коварной операции принадлежит умнейшему Олегу Одинову. Сам ли он придумал, или где прочитал, мне неведомо. 

Так выпьем же за то, чтобы в наших сердцах завсегда царила калокагатия!

Вот йо моё... писал рассказ - получился обширный тост. И так почти каждый раз.

Впрочем, это еще не все. Некоторых моих оставшихся в живых героев ждут новые злоключения. Вот это будет рассказ!  

ОДИСОВА РАСЕЯ

(продолжение рассказа «Понтиада»)

 

Искусство – вздор, годный только

для возбуждения спящей человеческой энергии.

Национальности, то есть известные народные

организмы – тоже вздор,

долженствующий исчезнуть в амальгамировке.

История – вздор, бессмысленная ткань

нелепых заблуждений,

позорных ослеплений и смешнейших увлечений.

Наука – кроме точной – вздор из вздоров,

бред, одуряющий бесплодно

человеческие головы.

Мышление – процесс совершенно вздорный,

ненужный и весьма удобно заменяемый

хорошей выучкой пяти – виноват! – шести

умных книжек.

 

Из письма А.А. Григорьева Ф.М. Достоевскому

 

Взял мяч - так ....

 

Дерзкий берег - одна из многочисленных провинций страны Расея, где до бога далеко, а до царя глубоко. Ну, или наоборот - неважно. Правит там голова Совокис, великодушный покровитель всяческих искусств и сторонник телесных извра… то есть, упражнений. Поскольку казна Дерзкого берега не отличается значительной величиной активов, а, говоря откровенно, пуста, Совокис истово развивает художественную самодеятельность и физическую культуру. Энтузиастам ведь платить не надо, а профи сплошь страдают от медных труб, золотого тельца, половой распущенности и кокаина. К тому же они разучаются получать искреннее удовольствие от своего искусства. То ли дело дилетанты! Практически святые люди. Разве что провинциально глухие. Впрочем, давайте уж начистоту: все знаменитости страны Расея сплошь из глубинки. Жаль только, выбираясь в люди и становясь профессионалами, они быстро начинают страдать от всего вышеперечисленного.

У Совокиса есть дочь Нафигая. Страшненькая лицом и телом, зато чистая сердцем и светлая душой. Нафигае давно пора замуж, да никто не берет. Потенциальных женихов воротит не от внешности голованской дочери; боятся, что тесть начнет развивать художественную самодеятельность и физическую культуру в зяте.

Народ на Дерзком берегу вполне себе самодостаточный, понимающий, что от добра добра не ищут. Совокиса они терпят лишь потому что его бзик не такой уж и вредный для общества. Уж лучше искусства, чем кукуруза в Заполярье, сухой закон или, прости господи, освобождение Крыма. В том и мудрость народная, что надо терпеть и, пока позволяют, плодиться и размножаться невзирая на политику властей.

И вот однажды на песчаной дюне Нафигая с подругами играла в волейбол. Мяч ускакал в кусты, а пошла за снарядом голованская дочь. Из кустов выбежал мужчина. Девушки даже не обратили внимание на то, что у незнакомца в руках потерянный мяч, все были поражены, что он совершенно наг, да к тому же сильно обросший как Робинзон. Сначала подумали: маньяк - и кинулись врассыпную. Мужчина же завопил:

- Не бойтесь меня, милые создания, я просто немало претерпел, а одежд и прочего лишили меня злые силы! Но это ж формальность…

Девушки остановились и стали издалека наблюдать за поведением и внешностью незнакомца. Им вообще было интересно - даже несмотря на то, что человек прикрыл одно место волейбольным мячом. Нафигая меж тем успела подумать: "А ничего так мужчинка. Вот бы мне такого мужа..." Замуж ей было и вправду невтерпеж.

- Как тебя звать-то? - Спросила Нафигая.

- Одисов я, Олег. Алканафт.

Нет, не похож, подумала дочь головы. Хотя...

- Странная у тебя профессия. Да и вообще ты какой-то не такой.

- Станешь тут... Да. И не путайте: не "алкОнафт", а "алкАнафт". Так звались мы, команда корабля "Алка". Эх… - По щеке незнакомца скатилась скупая прозрачная слеза. - Он был назван в честь зазнобы одного из нас, Алки. А вообще мне стыдно. Нет ли у вас какой одежды, чтоб, значит, страм прикрыть...

...И вот помытый, побритый и приодетый Олег Одисов сидит в доме головы и вещает. Совокис и Нафигая слушают раскрыв рты.

- Слышали ли вы про осаду Илионова и всякую жуть?

- А то как же, - ответствует голова, - вся Сибирь почти обалдевала от того, как славяне славян лупили и яко малые дети радовались каждому новому трупу. Похоже, в ваших краях бес пошалил. Попутал он этих, пардон за непарламентское выражение, чудаков на букву эм. Надо консолидироваться перед лицом грядущей опасности, ведь нас скоро заполонят китайцы. А мы...

- Вся печаль в том, - сокрушенно пробормотал Олег, - что я-то как раз один тех на букву эм и есть.

- О, боги! - Воскликнула Нафигая.

- Эка вас угораздило. - Крякнул Совокис. - Значит, настрадались.

- Не тот вопрос. Уж плечо-то раззудилось. И все же мы, к слову,  победили.

- Ну, противника - да. А вот персональные страсти - вряд ли. Прости, о странник, я не слишком резко?

- Все самое скверное уже случилось. 

- Думали, о вас песни будут слагать. А слагают анекдоты про хохлов и москалей.

- Нука-нука, - заинтересовался Олег, - я ж столько лет не в теме был... Расскажите!

- Дочь, заткни ушки...