Карта призраков - [17]

Сейчас, конечно, реклама патентованных средств кажется нам смехотворной, но даже она провоцировала гневные письма, авторы которых жаловались, насколько это несправедливо – держать дорогие лекарства вне доступа низших классов:

Сэр! Я недавно прочитал несколько писем в вашем влиятельном журнале, посвященных весьма обсуждаемой ныне теме – огромной стоимости касторового масла, которым торгуют аптекари… Один житель нашего города, набравшись смелости, объявил посредством плакатов, развешанных на стенах, что готов продавать лучшее касторовое масло холодного отжима по 1 пенни за унцию, и я надеюсь, что его примеру последуют все.

В самом деле, сэр, если уж сам аптекарь достаточно честен, чтобы объявить всему миру, что может позволить себе продавать этот товар по 1 пенни за унцию вместо 3 пенсов и все равно при этом получать достаточный доход, как после этого можно сомневаться, что представители этого ремесла много лет пожинали огромные барыши, продавая касторовое масло беднякам по таким ценам.

В этих словах мы видим зарождение другого современного чувства: возмущения, которое сейчас направлено на глобальные фармацевтические компании, необоснованно завышающие цены. Но «Большая фарма», по крайней мере, в большинстве случаев продает лекарства, которые реально действуют. Трудно сказать, что было бы хуже: продавать касторовое масло с такой накруткой или же раздавать его бесплатно в качестве акта благотворительности. Завышенная цена, по крайней мере, не давала людям широко использовать это гадкое средство.

Ступенькой выше откровенного шарлатанства стояли письма в Times, часто написанные уважаемыми медиками; они предлагали свои лекарства (или оспаривали эффективность чужих), не преследуя настолько очевидных коммерческих целей. В конце лета 1854 года главный врач городской полиции Дж. Б. Чайлдс отправил в Times описание своего гарантированно действующего средства от самого характерного симптома холеры: диареи. Вот его письмо, датированное 18 августа:

Будете ли вы… так добры, что предоставите мне место в ваших колонках – не только для того, чтобы повторить написанное мною об эфире и лаудануме, но и объяснить, как, по моему мнению, эти лекарства работают, попав в желудок? Если требуются какие-либо еще утвердительные доказательства его эффективности, предлагаю любому, кто скептически относится к его достоинству, посетить любой полицейский участок в Лондоне, где хранятся запасы этих средств, и узнать, с каким огромным уважением к нему относятся служители закона… Вам требуется лекарство, которое действует немедленно, не требуя медленного (и в данных случаях ненадежного) процесса переваривания. Если свойства опиума ценны, и их признают таковыми все авторитетные источники, то чем скорее эти свойства будут использованы на благо общества, тем лучше…

В заключение, сэр, прошу заметить, что, сообщая об этих лекарствах вашим многочисленным читателям, я, будучи должностным лицом, всего лишь исполняю общественный долг.

Если говорить формально, то заключительные серьезные фразы типичны для этого жанра, и для современных читателей эта серьезность, особенно учитывая, какое именно лекарство здесь предлагается, выглядит весьма комично. Одно из высших полицейских должностных лиц пишет в ежедневную газету, по сути, предлагая читателям лечить расстройство желудка инъекциями героина, – а если читатели не поверят, то они должны прийти в ближайший полицейский участок, где сами полицейские расскажут им, как высоко ценят это «лекарство». Да, это вам не «война с наркотиками», хотя, если честно, определенный медицинский смысл рекомендация имеет: запор – один из побочных эффектов употребления опиоидов, проявляющихся практически всегда.

С 1840-х годов в Великобритании опиум считался лекарственным средством, и, по некоторым данным, 5 процентов населения регулярно употребляли его. Первый закон, ограничивающий прием наркотиков, был принят в 1868 году: было запрещено употребление опиума без назначения врача.

Лекарства от холеры были темой живых обсуждений в газетах того времени, поводом для бесконечных дебатов. Один доктор медицины во вторник писал о достоинствах своего режима лечения – льняного масла и горячих компрессов, – а в четверг другой врач приводил целый список пациентов, умерших именно после такого лечения.

Сэр! Ободренный положительными результатами от применения касторового масла при холере, о которых сообщил доктор Джонсон, я решил проверить эту практику на собственном опыте и с прискорбием сообщаю о полном провале…

Сэр! Позвольте мне воззвать к разуму ваших городских читателей, чтобы письмо одного из ваших корреспондентов не заставило их поверить, что дым хоть в малейшей степени является профилактическим средством от холеры или может каким-либо образом повлиять на течение эпидемической болезни…

Постоянные перепалки медицинских авторитетов в прессе в конце концов дошли до уровня самопародии. В неделю, когда началась эпидемия на Брод-стрит, в журнале Punch вышла весьма едкая редакторская колонка под названием «Кому решать, когда врачи спорят?»

Иной раз тошнота берет, когда видишь, в каком количестве письма от врачей заполонили колонки газет. Похоже, нужно будет в конце концов организовать процесс против прессы как нарушителей общественного порядка, если «отвратительные и оскорбительные материи» будут и дальше в таком количестве каждодневно циркулировать у нас под носом, когда мы садимся завтракать, нанося сильнейший вред здоровью, терпению и нервам читателей. Если бы врачи, которые пишут в газеты, нашли согласие в своих предписаниях по борьбе с холерой, широкая публика, возможно, поблагодарила бы их за потраченное время и силы, но когда «надежнейшее средство» одного человека превращается в «смертельный яд» для другого, а наилучшее сегодняшнее лекарство назавтра называют главным убийцей, мы с большой озадаченностью и тревогой следим за противоречивыми указаниями врачей, не зная, стоит ли им верить.