Карта, мобы, два скилла - [12]

— Герман, — Екатерина вытянула кинжал, — Стой, ты же знаешь наказание.

Неожиданно один из кирпичей на стене поменял цвет, и замигал ярко-красным экраном. Из скрытых динамиков донёсся голос:

— Срочно остановите допрос!

Глава 4, в которой правила

А вот теперь я прекрасно осознал, что Екатерина — моя защитница. Неожиданно сильные пальцы рванули меня со стула, и я оказался у неё за спиной.

Красные блики от мерцающего на стене экрана полыхали на стенах и лицах, оттуда вещал предупреждающий голос: «Остановите допрос!»

Чернецов просто пожирал меня взглядом, впервые в жизни подарив ощущение, что такое, когда тебя ненавидят. Но, стиснув кулаки, я не отводил взгляда. Ещё ничего не сделал такого в этой жизни, что заслужить подобное.

— Герман!

Как чувствует себя парень, которого защищает девушка? Тем более, она была чуть ниже меня.

Да нормально чувствует, когда это сотрудница какого-то там отдела. А перед тобой хмурый мужик вполне себе боевого вида, который до этого ещё и творил невозможные вещи.

— Герман Чернецов, — прошептала Екатерина, свободной рукой подталкивая меня к двери, — Четвёртое правило Невмешательства…

В другой её руке покачивался кинжал, длиной минимум сантиметров тридцать. Мне чудилось, или по лезвию бегали электрические разряды?

— Катя, он их сын! — Чернецов хлопнул ладонью по столу, — Этих… этих…

Его дубинка в руке, так похожая на полицейскую, загорелась синеватым светом.

Я приготовился. Если он сейчас что-то скажет про моих родителей, то я тоже сдерживаться не буду. И пусть мне страшно…

Екатерина обеспокоенно обернулась на меня и покачала головой, мол, не надо. Потом повторила, отчеканивая слова:

— Четвёртое. Правило. Невмешательства!

Чернецов, поджав губы, процедил:

— Игрок не может… Их сын, Катя! Их кровь!

— Герман. Правило.

Чернецов бухнул на стол свою дубинку, и сел, мрачный, как туча. Он не сводил с меня взгляда, но всё же сказал:

— Игрок не может… кхм… навредить нюбсу, — он прищурился, — если для сохранения тайны этого не требовалось.

В допросной повисла тишина.

— Герман, ты должен понимать… — начала было Екатерина, но вдруг в полу допросной осветился синий круг.

В нём проявился силуэт, и через миг превратился в низкого человека, одетого в деловой серый костюм.

— Ректор Дворфич, — одновременно произнесли мои оккупанты, а Герман даже встал со стула.

Выглядел гость необычно. Низкорослый, достававший едва мне до груди, вот только в плечах шире меня в три раза. Седая борода, спускающаяся прямо на пол, и толстый нос-картошка создавали комичный вид, но при этом глаза были очень серьёзные, и будто видели нас насквозь.

Названный Дворфичем покосился на мигающий и верещащий экран в стене, махнул рукой, и тот погас.

— А, Гончар, так вот ты какой, — гость прищурился, разглядывая меня за спиной Екатерины.

Я в свою очередь тоже рассматривал его. Уж очень незнакомец напоминал низкорослых гномов из фильмов и игр. Не хватало только молота или топора.

— Ректор, но как вы… — Чернецов растерянно поднял руки, показывая на что-то в воздухе, — В «Сито» же нельзя телепортироваться.

— Нет времени, — Дворфич отмахнулся, — Глазьева, уводи простачка.

— Сейчас называем их нюбсами, ректор, — поправил Чернецов.

— Да все эти новшества, — гном поморщился, — Глазьева, ну?

— Но… я… — Екатерина замялась.

Модератор тоже покачал головой:

— При всём уважении, ректор, но есть правила.

Дворфич дёрнул головой, посмотрев на дверь.

— Глазьева, если доверяешь мне, сейчас же уводи парня.

Екатерина на миг замялась, переглянувшись с Чернецовым. Тот в свою очередь положил руку на дубинку:

— Господин ректор, как модератор, я заявляю… — он вдохнул, будто хотел что-то сказать.

— Твой аккаунт действителен, Гончар, — перебил его Дворфич, глядя на меня, — Только доберись до «Бато́на».

— Но это же сын Чекана… — не сдавался Чернецов.

Он наклонился, уперев кулаки в стол.

— Ага, твоего друга, кстати, — гном хлопнул в ладоши и исчез в таком же синем круге.

Я же уставился на Чернецова. Друг моего отца?! Тогда какого хрена он…

— Я не буду помогать ему, — процедил модератор уже в пустоту.

— Что это было, Герман? — спросила Глазьева.

В ту же секунду экран на стене снова заверещал и замигал, и открылась дверь.

Внутрь вошли сразу трое. Всё, как в тех самых фильмах: строгие черные костюмы, солнцезащитные очки. Терминаторы, одним словом.

Тот, что впереди, был чуть пониже ростом, щупловатый, с длинными светлыми волосами. Он неторопливо махнул рукой, заставляя замолчать тревожный экран, и снял очки, явив глаза с жёлтыми зрачками. Эти зрачки сразу же уставились на меня.

И взгляд был такой высокомерный, что мне очень захотелось дружить и с Чернецовым, и с Глазьевой.

— Отдел Забвения, — холодно произнёс желтоглазый, — Мы забираем этого нюбса.

Два бугая за его спиной хмыкнули. Выглядели они внушительно, но при этом лица были слишком скуластыми, а нижние челюсти чуть выпирали вперёд. Мне очень хотелось увидеть, какого цвета у них зрачки.

Глазьева, покосившись, попыталась прикрыть меня спиной.

— Есть определённые… — начала было она.

Но желтоглазый поднял ладонь, требуя замолчать. Потом прошёл к столу, вытащил из кармана скомканный листок, и бросил его на стол.