Карпатская рапсодия - [195]
— Никогда — это слово громкое, господин адвокат! Но теперь речь не об этом. Оставим пророчества, и лучше скажите, чего вы хотите? А самое главное — кто поручил вам это грязное дело? От кого вы получили деньги и сколько?
— Я плохо себя чувствую, — сказал адвокат. — Нельзя ли попросить стакан воды?
От этого кретина адвоката я узнал только, что подстрекал их генерал Пари, а деньги давали два попа. Черт знает, что им было нужно. Но вот что нам нужно — это стало ясно.
— Будем действовать, Юха, — проговорил Микола.
Кестикало разослал гонцов по всем направлениям. Микола распределил вооруженных людей. Пока он решал, как из одного вооруженного человека сделать троих или хотя бы использовать его в двух местах, прибыл почти с двумястами вооруженных людей двухголовый Вихорлат.
— Я считаю, что десять Жатковичей не могли бы наделать столько глупостей и свинства, сколько этот сопляк губернатор. Своим поведением он сыграл нам на руку, — сказал двухголовый с сияющим лицом. — Анну Фоти и Ицковича арестовали; теперь, как бешеные, ищут Миколу и Кестикало. За несколько часов негодяй Ходла арестовал столько народу, что не надо было даже устраивать забастовку, — вся работа и без того приостановилась.
Из людей Вихорлата Микола организовал четыре роты, не очень больших, зато надежных. Кестикало отправил трех человек для установления связи — одного к Михалко или, если медвежатника не будет, — к темнолицему Медьери, а двоих — в Ужгород и Мункач.
В шесть часов утра на площади перед сельским управлением стояли пять рот. Часть людей была в форме — кто в польской, кто в чешской, кто в старой австрийской. Часть — в штатском. На голове некоторых солдат были рваные шляпы. Многие штатские носили гусарские шапки или старомодные немецкие солдатские фуражки. Вооружение соответствовало одежде. У одних были винтовки, у других вилы. Но у большинства был гуцульский топор с длинной ручкой.
Тут же собралось все население Лавочне от мала до велика. Ночью люди не спали, но на рассвете никто не хотел идти домой. Разошелся слух, что будет говорить Красный Петрушевич. Однако слуху этому не верили даже те, кто распространял его.
— Красный Петрушевич!
На утреннем собрании старый лавочнинский дровосек Иван Мешко первым обратился к солдатам.
— Да благословит всемогущий бог Красного Петрушевича! — сказал Мешко. — Остальное нам скажет Красный Петрушевич.
Микола подошел к перилам балкона.
В утомленном, измятом, небритом, немного сутулом человеке никто не узнал бы героя легенд. Увидевшие его вытаращили глаза. Им не верилось, что это тот самый человек, о котором столько говорили, кого так давно ждали.
Его встретила глубокая тишина. Никто не приветствовал этого, возникшего из легенды живого человека.
— Братья!
Сильный — на этот раз немного хриплый — голос Миколы глухо разбивался о скалы Верецкинского прохода.
— Братья! На расстоянии нескольких дней ходьбы от нас, там, где восходит солнце, солдаты Ленина дерутся с польскими панами и с польскими жандармами. В этой борьбе должно решиться, люди ли мы, свободные люди, или же тягловый скот, будем ли мы жить счастливо в лесах Карпат или они будут бросать тень на наши могилы.
Внешность и жесты Миколы были как у любого подкарпатского рабочего. И говорил он на языке народа, но шлифовал его по книгам Шевченко. Все понимали и чувствовали, что он говорит. О той земле, которую они все любили. О тех страданиях, которые все перенесли. Он не сказал ничего нового, но все же поразил своих слушателей. Он говорил довольно спокойно, как бы уговаривая, но всех зажигал.
Над тихой площадью то тут, то там слышался вздох.
На одном конце белокурая женщина высоко подняла вверх своего плачущего ребенка:
— Не плачь, Ванечка! Смотри — там Красный Петрушевич!
— Красный Петрушевич! — звонко кричала другая женщина.
И через миг из тысяч глоток вырвался ликующий возглас:
— Красный Петрушевич! Красный Петрушевич!
В воздухе замелькали кулаки, топоры, винтовки.
— Красный Петрушевич! Красный Петрушевич!
Голос Миколы тонул в этой буре.
Несколько секунд он стоял неподвижно. Лицо его покраснело, глаза сверкали.
Сильно взмахнув правой рукой, он указал дорогу на восток.
Рано утром отец Гордон узнал, что Лавочне находится в руках украинских националистов, и совсем не удивился. Он так часто предсказывал это, что и сам поверил: стоит только водрузить украинский флаг от Карпат до Днестра — и вся Украина сразу же будет принадлежать его хозяину, «Дженерал моторс». Он сам убедил себя в этом и ни минуты не сомневался в успехе. Тотчас же отдал он распоряжение отцу Брауну скупить сколько возможно галицийских нефтяных акций. Эти акции с начала продвижения русской Красной Армии были на бирже почти совсем обесценены. Отец Браун разослал телеграфные инструкции пражским, парижским, цюрихским и лондонским биржевым агентам.
На другой день отца Гордона рано, еще до зари, вырвал из самого сладкого сна двуязычный Вихорлат.
— Плохи дела, отец!
Когда миссионер понял, в чем дело, он побежал к Пари.
Генерал находился в своем кабинете, сидел в походной форме перед письменным столом над картой Галиции. Он диктовал приказы.
Во время второй мировой войны Б. Иллеш ушел добровольцем на фронт и в качестве офицера Советской Армии прошел путь от Москвы до Будапешта. Свои военные впечатления писатель отразил в рассказах и повестях об освободительной миссии Советской Армии и главным образом в романе «Обретение Родины», вышедшем на венгерском языке в 1954 году.
Книга состоит из романа «Карпатская рапсодия» (1937–1939) и коротких рассказов, написанных после второй мировой войны. В «Карпатской рапсодии» повествуется о жизни бедняков Закарпатья в начале XX века и о росте их классового самосознания. Тема рассказов — воспоминания об освобождении Венгрии Советской Армией, о встречах с выдающимися советскими и венгерскими писателями и политическими деятелями.
Книга посвящена венгерской пролетарской революции 1918–1919 годов, установлению и поражению Венгерской советской республики. Главный герой проходит путь от новобранца Первой мировой войны до коммуниста-революционера, в эмиграции подготавливающего борьбу против режима Хорти. Кроме вымышленных персонажей, в произведении действуют подлинные венгерские политические деятели: Т. Самуэли, Е. Варга и др.Трехтомный роман, продиктованный личным опытом автора, пронизанный пафосом революционного исправления общества и горечью совершенных ошибок, был написан в 1929–1933 г., тогда же переведен на русский, на венгерском языке впервые издан в 1957 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.
В сборник включены роман М. Сабо и повести известных современных писателей — Г. Ракоши, A. Кертеса, Э. Галгоци. Это произведения о жизни нынешней Венгрии, о становлении личности в социалистическом обществе, о поисках моральных норм, которые позволяют человеку обрести себя в семье и обществе.На русский язык переводятся впервые.
Семейный роман-хроника рассказывает о судьбе нескольких поколений рода Яблонцаи, к которому принадлежит писательница, и, в частности, о судьбе ее матери, Ленке Яблонцаи.Книгу отличает многоплановость проблем, психологическая и социальная глубина образов, документальность в изображении действующих лиц и событий, искусно сочетающаяся с художественным обобщением.
Очень характерен для творчества М. Сабо роман «Пилат». С глубоким знанием человеческой души прослеживает она путь самовоспитания своей молодой героини, создает образ женщины умной, многогранной, общественно значимой и полезной, но — в сфере личных отношений (с мужем, матерью, даже обожаемым отцом) оказавшейся несостоятельной. Писатель (воспользуемся словами Лермонтова) «указывает» на болезнь. Чтобы на нее обратили внимание. Чтобы стала она излечима.
В том «Избранного» известного венгерского писателя Петера Вереша (1897—1970) вошли произведения последнего, самого зрелого этапа его творчества — уже известная советским читателям повесть «Дурная жена» (1954), посвященная моральным проблемам, — столкновению здоровых, трудовых жизненных начал с легковесными эгоистически-мещанскими склонностями, и рассказы, тема которых — жизнь венгерского крестьянства от начала века до 50-х годов.