Карнавал в Венеции - [41]

Ослепленная слезами, Кьяра прислонилась к каменной стене дворца. Если бы у нее хватило сил, она завыла бы от ярости и разочарования.

— Тебе нехорошо?

Кьяра узнала голос молодого человека, но не могла собраться с силами и ответить.

— Давай я тебе помогу.

Не успела она опомниться, как он поднял ее на руки и отнес к низкой каменной кладке, служившей основанием для высокой железной ограды небольшого сада. Усадив ее, он присел перед ней на корточки и стал растирать ее холодные как лед руки.

Кьяра откинулась на ограду и закрыла глаза. Три года она жила мыслью о мести. Эта мысль для нее была как глоток воды для умирающего от жажды человека. И вот теперь…

И вдруг ее точно пронзило: ведь именно потому, что она лелеяла мечту о мести, они с сестрой оказались два года назад на окраине захолустного городка в Тоскане по пути в Венецию.

Нет, она не будет об этом думать! Не должна. Иначе сойдет с ума.

Чтобы обмануть память и забыть о своей вине, она открыла глаза. Но не вышло. Стоило ей увидеть сидевшего перед ней молодого человека, как она тут же ощутила присутствие отца.

— Нет! — воскликнула она, закрыв лицо руками, но ощущение не исчезало.

— В чем дело?

— Я схожу с ума, — прошептала Кьяра. — Кто ты?

— Лоренцо Санмарко. Люди зовут меня Ренцо.

— Почему я ощущаю присутствие своего отца, когда смотрю на тебя?

— Потому что я тоже сын Марко Парадини. Его сын и… — он кивнул в сторону дворца, — и ее.

— Не понимаю.

— Это длинная история.

Кьяра была в смятении и страшно устала, но она услышала боль в его голосе и попросила:

— Расскажи.

Но в это мгновение чьи-то сильные руки схватили Ренцо и прижали к ограде.

Кьяра увидела разъяренного Луку.

— Черт возьми! Что ты здесь делаешь?

Глава семнадцатая

— Прекрати! — закричала Кьяра и схватила Луку за руки. — Что ты себе позволяешь!

Но Лука был настолько ослеплен яростью при виде того, как Кьяра протянула молодому человеку руки и с какой нежностью на него смотрела, что ничего не видел и не слышал. Не остановил его и треск разорвавшихся кружев, когда он во второй раз с силой швырнул Ренцо о прутья ограды.

— Тебя мало убить за то, что ты коснулся ее своими грязными руками! — Лука собрался повторить свой натиск, но от удара кулака Ренцо отлетел назад на несколько шагов.

Глаза Луки налились кровью. Он снова бросился на Ренцо, но Кьяра успела встать между ними и схватить Луку за плечи.

— Прочь с дороги, Кьяра! — взревел Лука.

— Нет. Послушай меня, Лука!

— Пусти меня! — Он посмотрел в сторону, чтобы убедиться, что его враг не скрылся, а потом снова взглянул на Кьяру и немного смягчился. — Отойди в сторону.

— Лука, прошу тебя. — Она почти прижалась к нему. — Он мой брат.

— Твой брат? — не сразу понял Лука.

Ренцо между тем поправлял разодранные кружева рубашки. Чертами лица они с Кьярой были не очень похожи, но у обоих были глаза цвета морской волны.

— Каким образом он оказался твоим братом? Да он картежник и гоняется за каждой юбкой, как Джакомо Казанова.

Ренцо отвесил Луке поклон и представился с дерзкой улыбкой:

— Лоренцо Санмарко, к вашим услугам.

— Марко Парадини был его отцом, — пояснила Кьяра. — И моим тоже.

— Я думал, ты не знаешь, как зовут твоего отца. — Луке доставило удовольствие увидеть, как Кьяра в замешательстве опустила глаза. — И ты еще уверяла меня, что никогда не лжешь. Если бы вы доверились мне, синьорина, я бы в первый же вечер рассказал вам все о вашем отце.

— Я тебя боялась. Боялась, что используешь это против меня.

— Поверь мне, имя твоего отца не раскрыло бы шире мои двери для тебя.

— Разрешите предложить, — вмешался Ренцо, — пойти в какую-нибудь кофейню и продолжить нашу беседу в более приятной обстановке. — Он усмехнулся. — Если только вы не предпочитаете удовлетворить любопытство зрителей. — Поодаль действительно уже собралась небольшая толпа.

— Мне не о чем с вами беседовать, синьор, ни в кофейне, ни где бы то ни было еще. Пойдем, Кьяра. Я отведу тебя домой.

— А мне есть о чем поговорить с братом.

— Кьяра. — Лука взял ее за локоть.

— Мне что, напомнить тебе об обещании, которое ты мне дал?

Вздохнув, Лука отпустил руку Кьяры.

Ренцо не без удовольствия наблюдал за этой сценой. Хотя сам он умудрялся держаться в границах легких увлечений, не затрагивавших его сердце, юноша без особого труда распознал в Луке человека безнадежно влюбленного.

— Мы выпьем кофе у Флориана и поговорим. А потом я провожу ее до самого вашего порога. Если, конечно, она пожелает вернуться в палаццо Дзани, — добавил Ренцо с лукавой улыбкой.

— Вы знаете, кто я? — удивленно спросил Лука.

— Как я мог не узнать одного из героев, оберегающих Венецию, чтобы такие люди, как я, могли жить в свое удовольствие.

Кьяра увидела, как потемнели глаза Луки и сжались его губы. Она тронула его за рукав и сказала:

— Не надо.

— Но ты вернешься домой? — тихо спросил он, ужаснувшись тому, как ему стало больно при мысли, что она может не вернуться. Он провел пальцем по ее щеке. — Вернешься?

— Да. Я вернусь.

Она взяла под руку Ренцо, и тот повел ее сквозь толпу зевак по направлению к площади Сан-Марко. Лука долго смотрел им вслед.

День уже клонился к вечеру. Кьяра вошла к себе и прислонилась к закрытой двери. Она была без сил. Слезы подступали к горлу. Все кончено, думала она. Все, ради чего она жила три года, рухнуло. Ее мать умерла в нищете и страданиях, а она отправилась в полный тягот путь из Рима в Венецию, не гнушаясь никакой работой. Она лгала, попрошайничала и воровала. Она пожертвовала бедняжкой Донатой. Все ради мести.