Карл Великий - [56]
Девочка бросилась к Дезидерате и, сев на корточки, обняла её колени со словами:
— Прости, милая сестрица!
Та, однако, не думала смягчаться:
— Ты влезаешь в мою комнату, стоит мне только уйти. И прекрати называть меня сестрицей — ты не сестра мне, а только кузина!
— Прости, дорогая! — глаза девочки наполнились слезами. — Я не хотела тебя обидеть.
— Да тебе ведь самой хуже, глупая! — уже спокойным голосом сказала Дезидерата. — Что ты всё смотришь на этот портрет. Он никому не принесёт счастья.
Присмотревшись, я увидел на столе то, о чём они говорили, о котором они говорили. На резной подставке из светлого дерева стояла весьма искусно выполненная миниатюра. Она изображала нашего короля, Карла.
Дезидерате между тем надоело вести беседу с кузиной. Взяв девочку за плечи, её подняла и бесцеремонно толкнула к двери:
— Ступай, Теоделинда, я занята сейчас. Можешь прийти вечером.
— Хорошо, дорогая, — глотая слёзы, ответила та и, всё ещё поглядывая на миниатюру, медленно покинула комнату.
Лангобардская принцесса оглядела меня с презрением:
— Слушай, книжник! Я не помню, как тебя там зовут, да и не собираюсь запоминать. Бертрада говорила, что Карл к тебе почему-то привязан. Только из-за этого я и сохранила тебе жизнь. Ты ведь разобрал, что сказал мой отец? А также, надеюсь, понял, что я не дурочка, которая может спутать такого верзилу с семилетним ребёнком. Понял или нет?
— Понял, принцесса, — ответил я со всей учтивостью, на какую был способен.
— Тем лучше для тебя, — она взволнованно ходила по комнате, поправляя сухие букеты на полочках. Подошла к столу. Внимательно посмотрела на портрет Карла, потом решительно повернула его лицом к стене. Кинула на меня сердитый взгляд и уставилась в пол.
— Ну, раз ты такой сообразительный, книжник, значит, легко поймёшь и дальше. Ты ведь мне нужен не для того, чтобы любоваться на тебя, так?
— Так, принцесса.
— Конечно. Любоваться тут нечем, это ты правильно рассуждаешь. Значит, для того, чтобы жить дальше, тебе нужно стать полезным для меня. Я ещё не придумала, как это сделать, но обязательно придумаю в ближайшее время. А пока поселю тебя в каморке служанки, рядом с моей комнатой. Запирать не стану — всё равно из дворца тебе не выйти, у входа стража. Попытаешься сбежать — тотчас схватят. Незнакомцев здесь у нас не водится. По замку тоже особо не разгуливай. Понял меня?
— Понял, принцесса.
— Тогда налево — соседняя дверь. Иди, чтоб я тебя не видела.
Каморка, о которой говорила принцесса, оказалась совсем маленькой. Обстановка её состояла из тазика, кувшина с водой, ночного горшка и охапки сена — вместо кровати. Зато в ней имелось узкое окошко, из которого открывался вид на многочисленные черепичные и соломенные крыши. Вдалеке за крышами виднелась стена.
Присмотревшись, я разглядел небольшие точки — людей, бегавших по ней. Время от времени над ними вспыхивали крошечные огоньки. «Зажигательные стрелы, — понял я. — Значит, наши снова пошли на штурм». Вдруг на суетящихся человечков упало что-то, не больше оливковой косточки, и их разметало. На самом деле, эта косточка была огромным камнем, выпущенным из метательного орудия. На стену прибежали другие фигурки. Они метались взад-вперёд, но ни огоньков, ни камней больше не прилетало. Через какое-то время всё успокоилось. Смотреть стало не на что.
Я отхлебнул воды из кувшина. Она показалась мне затхлой, но пить очень хотелось. Лёг на охапку сена. Голод тоже давал о себе знать. Интересно, принцесса собирается кормить меня? Или она думает, что книжники питаются исключительно Святым Духом?
За дверью раздалось шарканье. Вошла угрюмая старуха с корзинкой. Достала оттуда несколько сухарей, швырнула мне и вышла, не сказав ни слова.
Сухари тоже оказались не самые лучшие, кое-где тронутые плесенью. Счищая её, я размышлял о том, какие задания может поручить мне принцесса. Впрочем, любые её планы я навряд ли смогу осуществить. Ведь странно было бы надеяться, что она придумает нечто полезное или хотя бы безвредное для моего короля.
Сухари закончились быстро. В животе снова заурчало. Всё-таки человек не мышь, чтобы наесться таким количеством. Но надо подождать. Может, соизволит прийти Дезидерата, или старуха расщедрится ещё на несколько сухарей.
Время шло, но никто не являлся. День клонился к вечеру. Бурчание в животе стало невыносимым. Я вышел в коридор. Попробовал позвать принцессу. Тишина. Откуда-то доносился запах мясной похлёбки. Я решил проигнорировать запрет и пойти поискать кухню.
Внимательно запоминая дорогу, чтобы не потеряться, спустился вниз. Там пахло гораздо сильнее. Потом раздался гул женских голосов. Я прислушался. Разговаривали на том же наречии, что и утром. Я понимал почти всё, но некоторые слова всё же ускользали.
— Отбили? — (или отвалили) спрашивала одна женщина.
— Отбили, слава Богу! — отвечала другая. — Но дальше...
— Что дальше? Отобьют... стены всё же.
— ...мало. Очень мало уже.
— Дезидерий боится... Что сделаешь?
— Он прав. Люди из железа... все боятся.
— …………………! — горестно воскликнула ещё какая-то женщина. Тут я не понял ни слова.
«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания.
Что мы знаем о нем? Фразу «короче, Склифосовский»? «Склиф», от которого никто не застрахован, но который в тяжелой ситуации может стать символом надежды? Сериал «Склифосовский», не имеющий к нему никакого отношения, как, впрочем, и тот самый Институт скорой помощи? Кажется, будто за нарицательным именем не стоит ничего значимого, вроде болезни Альцгеймера, синдрома Дауна или отека Квинке. Но если копнуть глубже, выяснится, что этот скромный человек повлиял на всю систему российского здравоохранения, попутно оказав заметную поддержку феминизма в России.
Для студента Дениса Вербицкого бабушка – единственный родной человек. Пытаясь найти деньги на ее лечение, он оказывается замешан в наркобизнесе и вынужден бежать. Он находит работу рядом с Зоной, однако новый начальник узнает о криминальном эпизоде в его биографии и начинает шантажировать. Чтобы не попасть в тюрьму, Денис должен отправиться в Зону на поиски маленького сына директора. Студент соглашается, умолчав о том, что сам мечтает попасть на аномальную территорию: там можно найти «доппель эппл» – дорогой и редкий артефакт, который может стать лекарством для бабушки.
Игнатий де Лойола (дон Иньиго Лопес де Рикардо Лойола, 1491—1556) — один из наиболее значимых персонажей в истории западного христианства, основатель ордена иезуитов (Общества Иисуса) — самого известного в России католического монашеского ордена. По легенде, именно Лойола послужил прообразом Дон Кихота в одноимённом романе Сервантеса.Лойола прошёл сложный и противоречивый жизненный путь: от королевского пажа, любителя красавиц, роскоши и рыцарских романов до сурового аскета, носящего под лохмотьями тяжёлые вериги и собирающего в подземельях Монмартра единомышленников, готовых пойти за ним на край света.
Петр Петрович Кащенко (1858–1920) прославился как руководитель нескольких психиатрических больниц — в Нижнем Новгороде, Санкт-Петербурге и Москве. Последняя из них, самая известная, сегодня уже не носит имя Кащенко, но оно прочно вошло в массовое сознание и даже в фольклор, став символом «карательной психиатрии». Это в высшей степени несправедливо: ведь Петр Петрович всю жизнь боролся за гуманное отношение к пациентам, за их возвращение к нормальной жизни при помощи не только лекарств, но и общения, физического труда, а также музыки — второй после медицины любви доктора Кащенко.
Жизнь великого композитора, называемого еще в XVIII веке святым от музыки, небогата событиями. Вопреки этому, Баху удавалось неоднократно ставить в тупик своих биографов. Некоторые его поступки кажутся удивительно нелогичными. И сам он — такой простой и обыденный, аккуратно ведущий домашнюю бухгалтерию и воспитывающий многочисленных детей — будто ускользает от понимания. Почему именно ему открылись недосягаемые высоты и глубины? Что служило Мастеру камертоном, по которому он выстраивал свои шедевры?Эта книга написана не для профессиональных музыкантов и уж точно — не для баховедов.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Британия. VII век. Идут жестокие войны за власть и земли. Человеческая жизнь не стоит и ломаного гроша.Когда от руки неизвестного убийцы погиб брат, Беобранд поклялся отомстить. Он отправился на поиски кровного врага. Беобранд видит варварство и жестокость воинов, которых он считал друзьями, и благородные поступки врагов. В кровопролитных боях он превращается из фермерского мальчишки в бесстрашного воина. Меч в его руке – грозное оружие. Но сможет ли Беобранд разрубить узы рода, связывающие его с убийцей брата?
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.