Карл Маркс: Мировой дух - [10]

Как и всем прочим евреям бывшей Французской империи, Гершелю Марксу Леви пришлось делать выбор между профессией и конфессией. Многие из рейнских евреев, столкнувшись с той же дилеммой, предпочли сменить веру. Гершель колебался: он не так давно женился, жена только что родила дочку и уже снова ждет ребенка. Он не видит для себя возможности заниматься иной профессией из тех, что разрешены иудеям. Хотя, казалось бы, проблем нет — достаточно сменить религию и все пути открыты. Тем более что в сердце Гершеля нет особой привязанности к иудаизму. Он верит, но не в иудейского Бога со всеми его особенностями, а в абстрактное Божество, которое говорит скорее с учеными, чем со священниками. С некоторых пор он лишь эпизодически появляется на службах своего брата в синагоге, считая проводимый там ритуал архаичным. Ему ближе позиция иудеев из Гамбурга, читающих молитвы по-немецки и уже не заводящих речи ни о возвращении в Сион, ни о приходе Мессии, ни о восстановлении Храма. Даже еженедельная служба у них ведется не по субботам, а по воскресеньям. Его брат, городской раввин, умолял его не предавать их народ, не причинять такого горя их больной матери.

Гершель поколебался, а потом принял решение: он не отречется от веры своих предков. Он вышел в отставку и жил на помощь от своей семьи. Его друзья-христиане продолжали с ним общаться. Он всё еще надеялся, интриговал, суетился. Познакомился с новыми чиновниками, прибывшими из Берлина для организации передачи власти; старший из них, барон Людвиг фон Вестфален, попытался ему помочь — всё тщетно. Этот барон был нетипичным аристократом: его отец служил адъютантом герцога Брауншвейгского в Семилетнюю войну, а вторая жена была дочерью шотландского пастора из знатного рода Аргайлов. Образованный, но не имеющий личного состояния, этот отец семерых детей от двух браков получал самое высокое жалованье в городе: 1800 талеров в год.

Материальное положение Гершеля пошатнулось. Его дочка умерла как раз перед рождением своей сестренки Софии, 13 ноября 1816 года, то есть через несколько недель после первого заседания Союзного сейма во Франкфурте. Какое-то время он подумывал уехать во Францию, где евреи хотя бы внешне сохраняли свои права, но ему не позволили. Он не видел возможности заниматься своим ремеслом, но и не представлял, как сможет уехать из этого города, с которым его связывало столько уз. С другой стороны, не мог же он бесконечно находиться на содержании у семьи!

На следующий год после смерти матери Гершель не выдержал. Он отрекся от иудаизма и сменил имя Гершель Маркс Леви на Генрих Маркс. Однако не порвал со своей общиной, в особенности с братом. Чтобы показать ему, что его обращение носит чисто тактический и, возможно, временный характер, он перешел не в католичество, главенствующую религию в городе, а в лютеранство — религию берлинских господ, которую исповедовали только 300 человек из 11400 жителей, то есть лютеран было не больше, чем евреев. Гершель снова сделался адвокатом. Всю свою жизнь он будет защищать рейнских евреев и протестовать против несправедливости, жертвой которой считал как самого себя, так и всех остальных немецких евреев.

Первый его сын родился в Трире 5 мая 1818 года. Его не обрезали, но и не крестили по лютеранскому обряду. При этом он получил по еврейской традиции имена отца и деда, бывшего городского раввина. Полностью его звали Карл Генрих Мордехай, но в истории осталось сокращенное имя — Карл Маркс.

В тот год Шопенгауэр опубликовал «Мир как воля и представление», а Мэри Шелли — своего «Франкенштейна», который двадцать пять лет спустя произвел сильное впечатление на молодого Карла. В том году канцлер Гарденберг, стоявший во главе правительства, реорганизовал Пруссию, разделив ее на восемь провинций, и установил новые таможенные тарифы, позволившие виноградарству процветать в Рейнской области. С другой стороны, Берлин поощрял интерес к прошлому и выделил крупные субсидии на археологические раскопки, которыми занимались в свободное время жители Трира — врачи, адвокаты и учителя: это не давало им полностью отдаваться борьбе за гражданские свободы. Эта борьба продолжалась в других местах: в следующем году состоялся первый переход через Атлантику парового судна «Саванна», занявший двадцать восемь дней, а под Манчестером прошла демонстрация за реформы и гражданские права, собравшая 60 тысяч участников; при ее разгоне шесть человек погибли.

Гершель стал процветающим адвокатом; в его семью вернулся достаток, и в октябре она переехала в удобный дом по адресу Симеонштрассе, 1070 (сегодня дом 8), у ворот Порта-Нигра. В 1820 году (когда вышел роман «Айвенго» Вальтера Скотта — одна из любимых книг Карла) родилась третья девочка — Генриетта. Тогда же Генрих Маркс стал адвокатом апелляционного суда, только что учрежденного в Трире. Принимая близко к сердцу общественные интересы, страстный поборник демократии в Германии, где полиция была вездесуща, а любое неосторожное слово могло стать приговором, Генрих с несколькими друзьями (среди них был Гуго Витгенбах, учитель философии, директор гимназии имени Фридриха Вильгельма Трирского) основали клуб «Казино» — кружок, где собиралась просвещенная городская буржуазия. Там Маркс сошелся с бароном Людвигом фон Вестфаленом и с самыми крупными купцами-католиками в городе. Все они стали его клиентами. Осторожно рассуждали о философии, литературе и даже политике. Говорили об изготовлении первой термоэлектрической батареи немецким физиком Томасом Зеебеком, а в следующем, 1821 году — о создании в Манчестере первого завода непромокаемых тканей неким Макинтошем.