Карибы - [14]

Кроме полеводства в сельском хозяйстве большую роль играло отгонное и кочевое животноводство, разводили лошадей, верблюдов, волов, коров, овец с козами, которые являлись мерилом богатства наравне с владением землей. Так, например, пару лет назад туркмены племени эрсари перебили сорок сборщиков податей, посланных к ним ханом, и отказались платить зякет. В ответ на это ханскими властями был организован карательный поход против туркмен. Последним пришлось выселиться в безводную степь и уплатить тяжёлую дань — сорок тысяч баранов, по тысяче за каждого убитого сборщика податей. В дальнейшем эта дань превратилась в ежегодный налог.

Наибольшая часть посевных земель была во владении хана, беков и иных представителей высших сословий, мечетей и медресе, то есть духовенство, именно они были самыми крупными землевладельцами и на их землях широко применялась эксплуатация рабского труда. В Хорезме все крестьяне не зависимо от категорий были лично свободными. Однако часть из них находилась в пожизненной налоговой кабале, это означало то, что они находились в кабальном рабстве, являлись холопами. Их владелец не имел право продать их как раба, но хозяин имели право передать таких дехкан вместе с землей новому господину. Кроме «кабальных рабов» была прослойка «беватан» Это были крестьяне-дехкане которые обрабатывали государственные земли как издольщики независимо от их имущественного положения. Беватан был безземельный землепашец. Из такой прослойки редко кто имел свой земельный надел. Низшие чины придворной иерархии обладали земельными угодьями в пятнадцать-тридцать танапов, в то время как в собственности аристократии могло находиться от двухсот до пятисот танапов. Земли крупных землевладельцев города находились в издольной аренды у арендаторов — яримчи. Все посевные земли разделялись по трем типам. Первый, плодородной — аъло, землей площадью от десяти танапов и выше. Второй тип, площадью пять-десять танапов средней землей — авсот. И последний третий тип, один-пять танапов низкоплодородной солоноватой земли — адно. При этом первые два типа были во владении высшего сословия с духовенством, а третий тип обрабатывался свободными дехканами.

Так же существовало множество налогов и повинностей. Основным считался поземельный налог «салгуто» и множество других, в том числе и плата мусульманскому духовенству. Всего народ в ханскую казну платили около двадцати видов налога, что ложилось тяжелым грузом на плечи простого народа ханства. Кроме того, население привлекалось к обязательным общественным работам: «бегар» — от каждой семьи один человек дюжину дней в году должен был отработать на разных стройках, очистке оросительных каналов и так далее и тому подобное; «казу» — строительство каналов; «ички ва обхура казу» — очистка оросительных систем и дамб со шлюзами; «качи» — строительство оборонительных стен и плотин; «атланув» — участие с конем в ханской охоте. Эти повинности, связанные в основном с содержанием оросительных систем, так же были тяжелым бременем для трудового народа, ибо большинство из них были связаны с земляными работами и могли длиться много больше времени указанного в законе.

Ремесло в Хорезме было специализированным. Существовали специалисты, по какой либо выработке какого-то определенного изделия, хотя цехов с их системой взаимотношений, как в Европе, не существовало. Основной отраслью ремесла было ткачество. Ткали шелковые, полушелковые и хлопчатобумажные ткани.

Особое место в экономической жизни столичного города, равно как и всего Хорезма, занимала внешняя торговля. Несмотря на ослабление в данный период значения Великого шелкового пути, туркестанский регион продолжал оставаться важным звеном при осуществлении торговли между Востоком и Западом. Хотя внутренние раздоры, внешние войны, тяжелые налоги и повинности стали причиной разорения населения страны, что, в свою очередь, отрицательно сказалось на торговле. Торговля, как внутренняя, так и международная, все-таки процветала и давала огромные доходы хану, его приближенным с чиновниками, купцам и самим городам Хорезма.

Социальная обстановка в Хорезме, как и в других окружающих его государствах и племенах Туркестана и степного края, характеризовалась застоем. Это было связано с отставанием ханства и его соседей по региону от процесса мирового развития. Политическая раздробленность, господство натурального хозяйства, продолжающиеся внутренние распри, нападения чужеземцев привели к тому, что экономика страны была в упадке, а социальная жизнь протекала однообразно. Правители больше думали о своем благополучии, нежели о пользе для государства и народа. Соответственно и жители платили правителем той же монетой, не интересуясь кто сейчас хан и кому они платят налоги. Особенно это касалось оседлого городского и сельского населения.

* * *

От Ак-Кая корпус ушел только на рассвете четвертого дня после её падения. Гарнизон не оставляли, распылять на гарнизоны захваченных поселений, и так то не великие силы было не разумно. Уже через три часа пути начались мелкие стычки с конными хорезмийскими воинами, но дальше перестрелок дела не шли. Стрелы в обмен на пули, да еще из винтовок, не сильно равнозначный обмен по потерям. Стрела не всегда пробивающая доспех русского ратника, а винтовочная, да и ружейная пули, гарантированно пронзали кольчуги и иную защиту ханского нукера. Соответственно и соотношение потер явно было не в пользу хозяев. И так трое суток, мимо береговых зарослей — тугая, рощ, а иногда, особенно в начале пути, и достаточно крупных чащ ив, тополей, тамариска, джидды, чингиля перевитых кендырем и другими вьющимися растениями и сменяемые местами гигантскими зарослями камыша с тростником. И не только по берегам, но и на островах Аму-Дарьи. Вдали от реки изредка виднелись небольшие рощицы из пирамидального, серебристого, разнолистного или по местному туранга, тополя и карагача (вяза), являющегося самым крупным и красивым деревом в оазисе. Рощицы сменялись садами с яблонями, грушами, абрикосами, персиками и прочими плодовыми деревьями. Сады сменяли совсем небольшие плантации шелковицы.