Карибский кризис глазами российских подводников (пятьдесят пять лет спустя) - [13]
Иногда ночью мы применили тактику «зависания» без хода на глубине 60−70 м, намереваясь оставаться в таком положении 35–40 минут. В один из таких эпизодов мы вынуждены были прервать зависание из-за взрывов гранат, сбрасываемых с американского корабля. Взрывы гранат были весьма чувствительны, мигали лампочки освещения, сыпалась крошка пробковой изоляции. Как только дали ход, взрывы прекратились.
Прошло три недели нашего пребывания в различных позициях в центре Бермудского треугольника. Используя выявленные преимущества в дальностях обнаружения надводных кораблей и авиации, особенности гидрологии этого района, мы успешно уклонялись от противолодочных сил, находились в полной готовности к выполнению боевой задачи. Американцы, наконец-то, сообразили, что мы выявили их слабые места и изучили особенности района патрулирования. Определив, что зарядку аккумуляторных батарей мы делаем ночью в режиме РДП при скорости хода 5–7 узлов, они заранее в предполагаемом районе нахождения нашей лодки расставляли несколько противолодочных кораблей, которые находились в дрейфе без включенных огней и без работы радиолокационных станций в активном режиме. Вели поиск подводных лодок только в режиме шумопеленгования.
На один из кораблей ПЛО во втором часу ночи 29 октября мы и вышли, подзаряжая аккумуляторные батареи в режиме РДП. Противолодочный корабль, обнаружив нас в режиме шумопеленгования, подпустил достаточно близко и только тогда включил свою радиолокационную станцию. Работа этой станции засветилась очень ярко на всех четырех диапазонах нашей станции «Накат». Это свидетельствовало о близком расстоянии до корабля, однако при полном штиле и отличной видимости ходовых огней мы не обнаружили. Я скомандовал: «Срочное погружение», и только тогда акустик обнаружил шум винтов противолодочного корабля. Через несколько секунд на глубине лодки 15–20 м доклад акустика: «Шум раздваивается! Один шум быстро идет в корму!»
У меня мелькнула мысль: «Это торпеда!» Стопорю ход, продолжая погружаться по инерции. Погружение происходило быстро, так как при срочном погружении все три мотора несколько минут работали средним ходом. Когда подводная лодка была на глубине 25–30 м, шум, идущий в корму, пропал. Через несколько секунд, уже на глубине 35–40 м, второй шум накатился на боевую рубку лодки и прошёл над нею. Грохот работающих машин проходящего над нами противолодочного корабля слышат во всех отсеках лодки, начинает работать его гидроакустическая станция в активном режиме. Об этом идут доклады в центральный пост. Ожидаю серию глубинных бомб. Нет, не последовало. Эти томительные ожидания в несколько секунд стоило мне седых волос в 35 лет. Я всё думал, когда же поседел. Наконец, спустя 40 лет, звонит мне бывший помощник, ныне тоже капитан 1 ранга в отставке, опытный подводник-профессионал Анатолий Петрович Андреев из Санкт-Петербурга и между прочим сообщает: «Алексей, а ведь, ты поседел как раз в то время, когда над нами прошёл тот злополучный противолодочный корабль. Я в это время стоял за тобой в центральном посту и смотрел на тебя в затылок». Вот в тот момент и сыграло роковую роль то обстоятельство, что мы не знали истинного положения с лодкой Б-130. По версии Главного штаба Б-130 находилась якобы на позиции патрулирования южнее нас. То есть, с той стороны, где и появился этот корабль. Я полагал: «Раз бомб на нас не сбросили, то вероятно противолодочный корабль ведёт слежение за Б-130, это она шумела и прошла у меня по корме, а не торпеда, как я полагал первоначально. Но вот американец обнаруживает вторую, т. е. нашу подводную лодку, и начинает слежение уже за ней и в удобный момент идёт с нами на таран». Так и записал в журнал боевых действий. Меня успокаивало то обстоятельство, что час тому назад на сеансе связи Главный штаб подтвердил четырехчасовую готовность к использованию оружия. То есть обстановка пока мирная. Моя аккумуляторная батарея полностью заряжена. «На подводной лодке же Б-130, – думал я, – аккумуляторная батарея на 85 % израсходовала свою мощность, о чём командир Н. А. Шумков неоднократно докладывал командованию и просил ускорить её замену, но так ничего и не добился». Имея это обстоятельство в виду, принял решение помочь своему товарищу, то есть отвлечь противолодочный корабль на себя. О своем решении записал в вахтенный журнал. Как помочь? Очень просто – не проявлять активности для отрыва, идти одним курсом некоторое время, пока Б-130 отойдет подальше. И действительно, американский противолодочный корабль крепко держал нас своей гидроакустикой. А в это время Б-130 от нас была на расстоянии свыше тысячи миль, следуя на буксире СС-20 в базу! Во время разбора этого эпизода по возвращении нашей лодки в базу я попросил специалистов прослушать плёнку записи шума, прошедшего в корму нашей подводной лодки. Они подтвердили: действительно, записан шум винтов торпеды. Я понял – торпеда не навелась на лодку, благодаря тому, что было сыграно срочное погружение, и своевременно застопорены моторы.
Таким образом, стремясь дать возможность Б-130 подальше отойти из этого опасного района, наша лодка несколько часов шла малым ходом на глубине 70 м. На большую глубину не погружались из-за известной неисправности ВИПС. Пропустили один сеанс связи, после чего начали маневрировать с целью отрыва от противолодочного корабля. Однако оторваться не смогли. В наш район подошли ещё два противолодочных корабля, расположившись по окружности в удалении от лодки на 10–15 кабельтовых. Все трое работали в активном режиме своими гидроакустическими станциями, поддерживая с лодкой устойчивый контакт. Что бы я ни делал, какие бы скорости ни применял, вырваться из этого окружения лодка не смогла. Досадно, что нельзя было погружаться на глубину более 70 м. Более трёх недель американцы не дают возможности устранить неисправность ВИПС. Как же оценивали сами американцы наши действия? Вот короткая выписка из вахтенного журнала эскадренного миноносца «Чарльз Б. Сесил», которую удалось раздобыть:
Современный человек постоянно находится во взаимодействии со многими людьми. Как сделать это общение наиболее эффективным, выявить сильные или слабые стороны собеседника или клиента? Как протестировать своего потенциального работника?На все эти вопросы вы найдете ответ в данном пособии, описывающем современные методики психодиагностики личности. Пособие предназначено для преподавателей и студентов вузов, колледжей бизнеса и менеджмента, а также для предпринимателей и всех интересующихся вопросами психологии.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.