Карибские каникулы, или Метанойа - [12]

Как только они отъехали от Марининого дома, погода испортилась. Солнце скрылось, небо заволокло тучами, из которых стал валить густой мокрый снег. Видимость резко ухудшилась.

В машине было тепло и уютно. Играла легкая джазовая мелодия. Сергей держал Марину за руку, благо автоматическая коробка передач позволяла не отвлекаться на переключение скоростей.

Снег все усиливался. Большие белые хлопья сыпались на лобовое стекло. Они были неровные и мохнатые, огромного размера и походили на какие-то диковинные существа. Загипнотизированная их размеренным движением, Марина вдруг подумала, что все это малореально и происходит вообще не с ней. А настоящая реальность – это то, что было во сне. Воспоминания о ночных страхах неприятно зашевелились и стали выползать из глубины подсознания, извлекая на свет божий смутную тревогу и невнятное беспокойство. Сергей слегка тормознул и, будто случайно, сдавил ее руку. Марина взглянула на него. «Какой же он все-таки прекрасный! – Неосознанная тревога улетучилась, уступив место восхищению. – Наверное, я влюбилась», – подумала Марина.

Вскоре Сергей свернул с шоссе на дорогу, уходящую в глубь леса. Снегопад поутих, и Марина смогла разглядеть пейзаж за окном. Здесь было необыкновенно красиво. Огромные ели плотно обступили дорогу, склонив к ней тяжелые, густо усыпанные снегом ветви. То тут, то там попадались высокие деревья, названий которых Марина не знала. Соприкасаясь друг с другом, они образовывали некое подобие тоннеля.

По этому тоннелю Сергей торжественно подкатил к роскошным кованым воротам, за которыми виднелась аллея, стремящаяся в бесконечность. Нечто похожее Марина уже видела, правда, не в реальной жизни, а в дорогих кинофильмах. Сергей нажал на кнопку пульта, ворота открылись, и джип плавно въехал на расчищенную аллею, вдоль которой высились вековые дубы.

Не прошло и пяти минут, как машина остановилась у крыльца огромного шикарного дома, стилизованного под старинную усадьбу. Тотчас откуда ни возьмись появилось несколько причудливо одетых людей, которые кинулись открывать дверцы машины. Низко кланяясь, прислуга выражала глубочайшее почтение к приехавшим.

«Надо же, как хорошо обучен персонал», – подумала Марина, хотя демонстрация излишнего подобо–страстия пришлась ей не по вкусу. Один из лакеев распахнул перед Мариной массивную парадную дверь красного дерева. Дверь казалась такой тяжелой, что было непонятно, как она вообще открывается.

Внутреннее содержание дома поразило Марину даже больше, чем шикарный фасад. Из огромного холла с двумя каминами и изысканной антикварной мебелью широкая мраморная лестница вела на второй этаж, где угадывалось бесчисленное количество комнат. Мраморный пол гостиной был устлан пушистыми коврами ручной работы, повсюду стояли канделябры со свечами, на стенах – старинные портреты в золоченых рамах.

Захлопнув самопроизвольно отвисшую от невиданного великолепия челюсть, Марина решила по возможности утаить от хозяина дома собственную серость и диковатость. Жаться в дверях она не стала, а, бойко скинув шубку на руки стоявшему рядом лакею, уверенным шагом прошла в дом, всем видом показывая, что обстановка чрезмерной роскоши и сказочного богатства является неотъемлемой частью ее повседневной жизни.

Она так увлеклась демонстрацией своего безразличия к изысканному интерьеру, что, полностью сосредоточившись на том, как выглядит со стороны, совершенно не заметила огромного серого кота, развалившегося в диванных подушках, расшитых золотом. Марина непринужденно и даже слишком раскованно опустилась на диван, готовясь принять самую свет–скую из известных ей поз.

Разыгрываемый ею спектакль был грубо прерван пронзительным визгом бесцеремонно разбуженного животного. Оказывается, Марина взгромоздилась прямо на голову мирно спящего зверя, отчего тот, по всей видимости, сильнейшим образом расстроился, о чем и оповестил окрестности диким воплем.

Марина вскрикнула и подскочила как ужаленная, а вырвавшийся на свободу кот молниеносно скрылся где-то в глубине дома, злобно ругаясь и повизгивая.

Собравшись с духом, Марина предприняла еще одну попытку сесть на диван, на этот раз предварительно проверив, не завалялся ли там еще кто-нибудь. От ее непринужденной раскованности не осталось и следа. Теперь она разместилась на самом краешке, полностью мобилизованная и готовая в любую минуту дать отпор каждому, кто... Она даже сама не знала кому.

Ситуацию разрядил Сергей. Лучезарно улыбаясь, он предложил перепуганной гостье бокал шампанского. К этому моменту в обоих каминах уже жарко пылали дрова. Во всей этой суматохе Марина и не заметила, как развели огонь. Шампанское оказалось как нельзя кстати. Марина залпом выпила полбокала, чтобы успокоиться после пережитого.

Оглядевшись по сторонам, она заметила, что обстановка несколько изменилась. Видимо, прислуга зажгла свечи, которые по-новому расставили акценты в комнате. Марина увидела несколько огромных напольных ваз, заполненных цветами, напоминающими сирень.

Извинившись, Сергей сказал, что должен отлучиться на пару минут, и вышел, а Марина стала прохаживаться вдоль стен, рассматривая старинные полотна. Из массивных золоченых рам на нее смотрели лица мужчин и женщин, стариков и детей. Приглядевшись повнимательнее, она обнаружила в картинах что-то общее. Взгляд у всех людей был одинаковым, что объяснялось, по всей вероятности, тем, что художник изобразил на полотнах представителей одного рода. «Может, эти люди – родственники Сергея?» – подумала Марина, усмотрев отдаленное сходство между портретами и хозяином шикарного особняка.