Карфаген смеется - [51]
Я инстинктивно свернул в переулок, потом вышел на широкий проспект. Миновав небольшой парк, я вошел в темное кафе, заказал чашку кофе, осмотрел все и всех, усваивая информацию стремительно и непрерывно: то, как люди шевелили руками, как они говорили, когда успокаивались, когда становились агрессивными. Я знал, что также вызвал их интерес, потому что был очень хорошо одет. Но я об этом не беспокоился. Хорошее настроение – самая лучшая защита. Открытое сердце часто может спасти в самых ужасных столкновениях. В этом смысле простодушие – лучшее оружие городского жителя. И умение быть хорошим актером: каждый день в большом городе нам приходится играть множество едва различимых ролей. Все эти современные разговоры о подлинной идентичности просто бессмысленны. Мы – всего лишь сочетания происхождения, опыта и среды: зеленщик видит одну сторону человека, инспектор полиции – другую. Чем лучше это осознает городской житель, тем меньше он будет смущаться и тем легче ему будет действовать, когда понадобится.
Я наблюдал за дорожным движением. Я стоял на кладбище Пти Шамп, среди тополей и бананов, и смотрел на ту сторону Золотого Рога, на старый Стамбул, лежавший на семи туманных холмах. Я обернулся налево и увидел, что Босфор отделяет меня от азиатского Скутари. Меня поразило количество кораблей в порту. Суда заполняли гавань, как толпа пешеходов заполоняет городскую улицу. И все-таки это не имело никакого значения в сравнении с таинственным и бескрайним древним городом. Я никогда и представить не мог, что столица могла так разрастись и раскинуться на трех разных берегах. Российские города, включая Санкт-Петербург, казались крошечными, даже ничтожными на фоне турецкой столицы. Я не видел границ Константинополя. Город казался бескрайним, беспредельным, он словно занимал целую вселенную: бесконечный остров, существующий вне обычного пространства, остров, где соединяются все расы и все эпохи. Это впечатление было настолько сильным, что я задрожал от восторга. Мне не хотелось уходить из сада. Наконец где-то за стеной заревел осел (а может, имам), и мое настроение изменилось. Я зашагал по узкой тенистой улице, которая выглядела чуть чище прочих. Похоже, во всех домах квартировали европейские семьи. В конце этой улицы я обнаружил множество магазинов, где продавали бумагу, книги, духи, цветы, конфеты и табак – все это напомнило мне обычный киевский район. Книги были на всех европейских языках, включая русский. Я купил пачку папирос, разменяв один из золотых рублей. Я знал, что меня обманули при расчете курса, но не тревожился об этом. В итоге я вернулся на Гранд рю. У маленького мальчика, который что-то пищал на неведомом языке, я купил бутоньерку; паренек как-то странно шлепал губами. В киоске я приобрел русские газеты. Сидя за столиком на улице возле кафе, я пил шербет и читал газеты, удивляясь их высокопарной и пустой риторике. Я улыбался накрашенным девочкам в дешевых платьях, которые подмигивали мне, проходя мимо. Все женщины казались шлюхами, и все шлюхи казались мне красивыми. Здесь прогуливались десятки дам из высшего света в дорогих платьях парижских фасонов и в изысканных шляпках, некоторые из них пристально разглядывали меня. Мне нравился этот мир. Он был исключительно далек от привычной современной жизни.
Я равнодушно отмахивался от уличных продавцов, предлагавших мне все – от ягодиц своих братьев до подержанных кукол своих сестер. Я купил леденец за несколько курушей[64], попробовал его, а потом отдал ребенку, который попросил у меня денег. Вскоре я понял, где нахожусь. Самая возвышенная часть города, Пера, была в основном европейской, здесь располагались посольства и богатые особняки, офисы банкиров и транспортных компаний, лучшие магазины. У подножия Перы, за башней Галаты, возведенной генуэзскими торговцами, тянулись убогие извилистые переулки и наспех построенные бедняцкие хижины. Дальше за Перой виднелись пригородные виллы среди – просторных садов, лужаек и парков. Галатский мост вел через Рог к Стамбулу, над которым возвышалась Йени Джами[65], так называемая Новая мечеть, с ее невероятно тонкими башнями и группами куполов различных размеров. Стамбул оставался турецким городом, хотя там тоже был греческий квартал, родословные жителей которого восходили ко временам Христа. Здесь находились старейшие православные церкви, древние сводчатые цистерны, которыми все еще пользовались, и изначальные стены Византия, создания величественной культуры греков, которой турки могли подражать, но никогда не умели превзойти. Самым красивым зданием Стамбула оставалась Айя-София, видимая с Перы и выделявшаяся ярко-желтым легким куполом. Прекраснейшая из христианских церквей Оттоманской империи стала образцом, по которому турки до сих пор строили свои мечети. Большинство известных памятников находилось в Стамбуле, делая его истинно византийской территорией, но все-таки подлинным Константинополем была, наверное, Пера. Именно здесь византийцы хоронили своих мертвецов (до сих пор повсюду сохранилось множество кладбищ самых разных народов и религий), здесь османы селили иностранцев, присутствие которых было необходимо для их торговли. Этот город процветал от заката до рассвета, здесь царили тонкие интриги, экзотические удовольствия, таинственные преступления и еще более таинственные пороки, и все же в течение дня город приобретал благородный респектабельный облик. Так могла бы выглядеть типичная европейская столица. Конечно, мне было любопытно посетить Стамбул, но тяга к удовольствиям Перы оказалась сильнее. Я не пытался сдерживаться. Я был похож на ребенка, которому открыли неограниченный кредит в кондитерской. Я разработал нечто вроде программы.
Миггея – мир на краю реальности. Точка пересечения этой Вселенной и другой. Центр галактики… который находится в опасности. Время и пространство постепенно разрушаются. Рассыпаются, как мозаика. Вселенная теряет равновесие… Именно в этом месте проводится финальный турнир Межгалактического содружества террафилов – поклонников земной культуры и истории. Победитель этого конкурса получает легендарную Серебряную стрелу Артемиды, артефакт величайшей ценности. Попав в 51-ый век, Доктор и Эми присоединяются к обществу любителей Земли.
Майкл Муркок – создатель первого «антигероя» в традиционной героической фэнтези. Его Элрик, император Мелнибонэ, островного государства, когда-то повелевавшего всеми народами земли, по популярности не уступает таким знаменитым литературным героям, как Конан-варвар из Киммерии, принц Корвин из «Хроник Амбера» Роджера Желязны и дон Румата Эсторский из повести братьев Стругацких «Трудно быть богом».
Подлинные и мнимые реалии XX века, времена, события и исторические персонажи причудливо переплетены в трилогии Майкла Муркока «Кочевники времени». Полковник британских колониальных войск Освальд Бастейбл вместе с китайским генералом Шень Хао, террористом Руди Дучке и бывшим спикером Государственной Думы Владимиром Ильичом Ульяновым сбрасывают с дирижабля атомную бомбу на Хиросиму. Рональд Рейган с водяным пистолетом командует отрядом американских скаутов, полчища африканских последователей учения Ганди во главе с Майклом Джексоном завоевывают Соединенные Штаты Америки, а вождь украинских повстанцев комбриг Махно борется против культа личности Стального Царя – Иосифа Виссарионовича Джугашвили.
В настоящий том вошел цикл романов известного английского писателя Майкла Муркока. В книге, которая по мнению критиков не имеет аналогов в мировой литературе, вы вместе с влюбленными героями пройдете долгий увлекательный путь от Начала Времени к его Краю.Переводчики произведений в книге не указаны (копирайт «Альтруист», литобработка Е. М. Шеховцевой). В дальнейших изданиях переводчиком указывался Олег Колесников. - прим. верстальщика.
Знаменитая трилогия Майкла Муркока «Хроника Кейна» - произведение, написанное Муркоком под влиянием творчества Э.Р.Берроуза. Так же как и Берроуз, Муркок создает яркое, величественное полотно, где есть все элементы, присущие саге, - любовь, странствия, подвиги. Действие трилогии происходит на Марсе, причем в глубоком прошлом, когда загадочная красная планета была еще обитаема, в то время как по Земле бродили динозавры. Главный герой - Майкл Кейн попадает в чудесный мир марсианской цивилизации. Кейн волею судьбы становится воином, и меч его разит злобных чудищ, великанов, черных колдунов.
Это поразительная история Карла Глогауэра, человека, страдающего множеством коплексов, чья личная жизнь не удалась (это мягко говоря). Его эротические фантазии сталкиваются с суровой действительностью, что еще более усиливает его комплексы. Фантазии Глогауэра во многом связаны с символикой христианства, и он решает отправиться на машине времени в год казни Христа, чтобы встретиться со Спасителем. Но в реальной истории нет Христа! И Глогауэр начинает его поиски. Метания Карла, странные речи, поиски «Царя Иудейского» в итоге приводят к тому, что Глогауэр заменяет собой Христа, заканчивая свою жизнь на Голгофе.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.
В третьем романе полковник Пьят мечтает и планирует свой путь из Нью-Йорка в Голливуд, из Каира в Марракеш, от культового успеха до нижних пределов сексуальной деградации, проживая ошибки и разочарования жизни, проходя через худшие кошмары столетия. В этом романе Муркок из жизни Пьята сделал эпическое и комичное приключение. Непрерывность его снов и развратных фантазий, его стремление укрыться от реальности — все это приводит лишь к тому, что он бежит от кризиса к кризису, и каждая его увертка становится лишь звеном в цепи обмана и предательства.
Знакомьтесь – Максим Артурович Пятницкий, также известный как «Пьят». Повстанец-царист, разбойник-нацист, мошенник, объявленный в розыск на всех континентах и реакционный контрразведчик – мрачный и опасный антигерой самой противоречивой работы Майкла Муркока. Роман – первый в «Квартете „Пяти“» – был впервые опубликован в 1981 году под аплодисменты критиков, а затем оказался предан забвению и оставался недоступным в Штатах на протяжении 30 лет. «Византия жива» – книга «не для всех», история кокаинового наркомана, одержимого сексом и антисемитизмом, и его путешествия из Ленинграда в Лондон, на протяжении которого на сцену выходит множество подлецов и героев, в том числе Троцкий и Махно.