Карета призраков - [2]

— И что же, как друг, вы посоветовали бы нам предпринять? — спросил маркиз.

— Ах, дорогой маркиз, безгранично благодарен вам за этот вопрос. Вы доверитесь мне? Вы последуете моему совету? В таком случае умоляю и заклинаю вас: оставайтесь в замке, откажитесь от всяких помыслов об эмиграции. Здесь, у себя дома, вы в относительной безопасности. Ещё есть люди, которые питают к вам уважение. Отец употребит всё своё влияние, чтобы отвести от вас угрозы. Скажите мне, наконец, что вы согласны отказаться от этой безумной и опасной поездки.

Шевалье посмотрел с язвительной усмешкой на графа и снова склонился над игральной доской. Маркиз тоже улыбнулся.

— Так вот какова ваша хвалёная свобода! — воскликнул он. — Нельзя даже выехать из дома в собственном экипаже без того, чтобы тебя не задержали и не заточили в тюрьму. Любопытно, что и говорить.

— Не надо ходить далеко за примерами, дорогой маркиз, — промолвил шевалье де Мазан и, не оборачиваясь, кивнул в сторону де Мори. — Примите за общее правило: когда чернь вдруг начинает бунтовать, за этим всегда стоит подстрекатель — человек иного, более высокого сословия, который руководствуется своими мотивами. Но таким людям весьма свойственно портить себе игру: они не могут избавиться от смутного желания угодить всем — и нашим и вашим.

Шевалье де Мазан слыл в семье острословом и мудрым советчиком. Вот и теперь его выслушали с необычайным вниманием, а затем с улыбкой посмотрели на гостя: интересно, как он воспримет эти слова.

— Надеюсь, господин де Гру не разделяет гнусных подозрений своего кузена. Господин де Гру давно меня знает…

— А есть ли у меня какие-нибудь основания относиться к вам с большим уважением после того, как я достаточно хорошо вас узнал? — вопросил маркиз, слегка поклонившись гостю.

Молодой человек уже готов был ответить, но вдруг осекся: в эту минуту из дальней двери, занавешенной гобеленом, в гостиную вошла девушка в белом платье, удивительно стройная, исполненная грации и изящества, с милым личиком и большими испуганными голубыми глазами. Она застыла у порога, уставившись на гостя. Низкий поклон виконта, похоже, вывел её из замешательства. Она учтиво поклонилась в ответ и, плавно пройдя по паркету позади младших дам де Гру, стала в углу за креслом, где сидела старая маркиза.

— Ты принесла мне мой веер, Леонора? — спросила старуха.

— Вот он, мадам, — тихо проговорила девушка, подавая веер.

Но, произнося эти слова, она не сводила глаз с виконта де Мори, стоявшего напротив, лицом ко всем собравшимся. Её появление, похоже, лишило их на мгновение дара речи. Шевалье по-прежнему улыбался, вперив свои чёрные глаза в Бернара, — такое выражение взгляда бывает у змей, — между тем маркиз обнаружил некоторые признаки беспокойства, а лицо его исказилось гневом.

Маленькая графиня де Гру, слабонервная, нетерпеливая особа, посмотрела на мужа, стоявшего подле неё, как бы умоляя: «Ради Бога, сделай что-нибудь, чтобы прекратить эту сцену». И граф, напустив на себя величественную важность, под стать Людовику XIV, выступил вперёд и пожелал знать, сообщил ли господин де Мори всё, что имел сообщить.

— Я предупредил вашу семью об опасности, сударь, — спокойно ответил Бернар, — и всё ещё смею надеяться, что предупредил не напрасно. Мой долг безропотно сносить ваши обвинения, к которым склоняет вас подозрительность. Я мог бы предполагать, что найду здесь такой приём. Я рад, что среди вас есть, по крайней мере, один человек, не разделяющий ваших подозрений.

— Я никогда, никогда не унижусь до этого, — послышался торопливый полушёпот из-за кресла маркизы.

Бернар поклонился в знак благодарности.

— Довольно! Это уже слишком, — тихо проговорил шевалье, обратившись к маркизу де Гру. — Вы сами положите этому конец, или прикажете мне?

Но тут вмешалась старая маркиза.

— Ну что же, прощайте, сударь, — сказала она, вставая. — Покорнейше благодарим вас. Если ваше предостережение не лишено оснований, мы, вероятно, никогда больше не увидимся с вами. Я бы только попросила вас употребить всё своё влияние, прибегнув также к содействию вашего отца, дабы по возможности сократить наше пребывание в тюрьме.

Виконт де Мори низко поклонился и вышел из гостиной. Маркиз дал знак сыну оставаться на месте и сам направился проводить виконта.

— Послушайте, что я скажу, дорогой друг, — произнёс он, заводя гостя в приёмную. — Что касается меня, то я нисколько не сомневаюсь в ваших честных намерениях. Но видите ли, вы в немилости у де Мазана и дам. Он ревнует вас, а они на его стороне.

— Позвольте с вами не согласиться. Отнюдь не все. Иначе с чего бы он стал ревновать ко мне?

— А, вы о мадемуазель. Она не в счёт. Однако послушайте: на свой страх и риск хочу предоставить вам хорошую возможность. Поезжайте с нами. Доверьтесь нашей небезопасной карете. Когда мы благополучно пересечём границу, вы можете поссориться с де Мазаном — вызовите его на дуэль и убейте, если вам так угодно. И тогда вы сможете попытать счастья…

— Вы очень любезны, сударь. Но я связал свою судьбу с Францией, Что же касается кареты, жаль, что вы никак не хотите поверить в опасность вашей затеи. Ах, позвольте хотя бы, я спасу вашу племянницу!