Карьеристки - [134]

Здесь собралось миллионеров больше, чем в «Хэмптонс-клаб»: инвесторы, финансисты, юристы, предприниматели из восьми американских и канадских конгломератов, представители шести банков. Двенадцатью этажами ниже репортеры Си-эн-эн, фотографы «Джорнэл» готовились отвоевать себе места — никто не хотел ничего пропустить! Но как же случилось, Господи, что все-таки никто не пронюхал заранее про эту сделку на огромную сумму?

— Где эта Топаз Росси? Почему я не могу найти чертова директора! — Мэт Гуверс взглянул на Джоша Обермана. — Харви не видел ее с ленча, и она не оставила никакого сообщения моему секретарю.

— Ровена должна встретиться с ней в три, — сказал Оберман. — Я звонил ей из машины, они, должно быть, вместе выехали, потому что мобильный телефон Гордон не отвечал. Тэмми Лиммон сказала мне, что она отменила встречу Ганса Бауэра и Майкла Кребса, и он поехал прямо в «Америкэн»…

— Да, но уже четыре тридцать. Они должны быть здесь! Где, черт побери, секретарша Росси? — заорал Гуверс.

Оберман пожал плечами. Сейчас объявят цену. Если Гордон настолько глупа, чтобы пропустить этот прием, что же, ее проблемы.

— Возможно, у них случилось что-то из ряда вон выходящее, — сказал он.

Мэт Гуверс посмотрел в окно на толпу журналистов в крайнем раздражении. Он так ждал триумфального снимка, где они с Топаз — в будущем его преемницей на посту главы всей компании. Не так уж он много просит, ну немножко славы в конце своей карьеры.

— Ладно еще, если их задержало что-то хорошее… — мрачно сказал он.

— Скорее! — понукала Ровена. — Неужели нельзя быстрее?

— Есть закон, мадам, правила движения, мадам, — невозмутимо ответил шофер.

— Тогда нарушайте этот закон! — резко бросила она. — Или, может быть, вы выполните обязанности акушерки?

Парень поддался на уговоры и вдавил педаль газа в пол.

— Больно, — стонала Топаз, вцепившись в Ровену пальцами, как клещами. — Ох, ох… Ровена наблюдала за муками Топаз с сочувствием, понимая — осталось ехать минут пять.

— Молодец, держишься, — сказала она спокойнее. — Еще чуть-чуть — и мы на месте.

Мимолетная болезненная улыбка появилась на потном лице Топаз.

— Правда скоро? Ты становишься американкой, Ровена.

— Черта с два, — возразила она, с улыбкой глядя на Топаз и обхватив ее рукой.

— Да, да.

— Нет.

— Да. Боже мой! Боже мой! А-ах!

— Все хорошо, Топаз. Мы почти приехали. Здесь самые лучшие анестезиологи в городе, — сказала Ровена, гладя ее по голове. — Попытайся дышать поглубже. Тебя учили дышать по-особому или еще чему-то? Учили?

— Это все ерунда, — процедила Топаз сквозь стиснутые зубы.

— Разве? — спросила Ровена, пытаясь отвлечь ее от боли. Надо разговаривать с ней, надо просто разговаривать…

— Возможно, но большинство уроков я пропустила, — призналась Топаз.

— Ну, ты всегда так делала, — напомнила Ровена.

Топаз заставила себя улыбнуться:

— А ты всегда была старательная ученица.

Ровена продолжала трещать без умолку, а Топаз крепче вцеплялась в нее.

— Лекции — это не важно. «Юнион» — вот что было важно. У меня свои приоритеты.

— О! Санта-Мария! Ах, Боже мой!

— Все о'кей, дорогая, все о'кей, — говорила Ровена, наблюдая, как живот Топаз задергался в конвульсиях.

Боже, она может родить сейчас на заднем сиденье машины.

— Да езжай на любой свет! Доставь нас немедленно! — заорала она на водителя.

— Ровена, — чуть не задохнулась Топаз, — у меня двойня. У меня два ребенка!

— Я знаю, дорогая, — сказала Ровена, держа ее как можно крепче.

Майкл Кребс услышал новость в машине.

«На Уолл-стрит — настоящее потрясение от суммы, выставленной в ответ южноафриканскому конгломерату «Меншн индастриз», которым владеет известный всем Коннор Майлз. Четыре доллара тридцать за обычную акцию. Это результат работы консорциума инвестиционных банков, оперирующих в той сфере, где «Меншн» имеет свои интересы. Общая сумма сделки — пять миллиардов долларов. Пока Коннор Майлз отказался давать какие-то объяснения. Но его правление собрало чрезвычайное совещание в Манхэттене, чтобы обсудить предложение. Интереснее всего то, что двум наиболее важным игрокам в этом консорциуме принадлежат «Америкэн мэгэзинз» и «Мьюзика рекордс». Совсем недавно обе компании являлись целью для «Меншн», желавшей таким образом внедриться в сферу средств массовой информации. И если эта сделка совершится, мы станем свидетелями крупнейшего в финансовой истории Америки «Пэк-мэн дифенс».

Кребс развернул машину, взял влево и направился к «Моган Макаскил».

В последние девять лет, когда случалось что-то важное в его карьере, ему всегда хотелось, чтобы рядом с ним была Ровена.

В Стокгольме, в Швеции, на задворках сцены «Глобен арена», в офисе «Атомик масс» царило возбуждение. Нил Джордж, гастрольный бухгалтер, сидел над цифрами, подсчитывая проданные места, Джек Халперн, отвечающий за подготовку сцены, вопил на группу местных парней, устанавливающих оборудование, чтобы пошевеливались. А Уилл Маклеод искал босса. Он нашел ее у главного входа, она вела переговоры о дополнительных выступлениях в Скандинавии, агент отчаянно умолял ее.

— Четыре доллара тридцать центов, — сказал Маклеод.

— Я же разговариваю, — зло бросил агент неуклюжему детине, прервавшему его мольбы найти в расписании местечко для дополнительных концертов.