Карьера или муж? - [26]

– А как же наши проблемы?

– Например? – В тоне Федерико слышался теперь вызов.

– Например, ты сам. – Кристабел приготовилась загибать пальцы на своей руке. – Следишь за каждым моим шагом, пристально изучаешь каждого, с кем я общаюсь, втайне от меня разрабатываешь план финансирования фильма, делая меня заложницей. Между прочим, шантаж уголовно наказуем.

– Не забывай, что ты жена состоятельного человека и мое участие в семейном бизнесе автоматически подвергает опасности любого, кто ко мне близок. Существуют такие вещи, как вымогательство, похищение, так что я не мог оставить тебя без присмотра.

– Зато мог хотя бы предупредить меня! Как, по-твоему, я должна была реагировать, заметив слежку за собой?

– Ты забыла, как не отвечала на мои звонки? – прорычал Федерико, выйдя из себя. – Я нанял лучших детективов, а не дилетантов, которые могли испугать тебя.

– И что от них требовалось? – Кристабел была уязвлена до глубины души. – Поминутно докладывать, с кем я беседую, куда иду, что делаю?

– Недоверие тут ни при чем, – огрызнулся Федерико. – Надо было обезопасить тебя.

– Это называется «проникновение в частную жизнь». В данном случае в мою. – Кристабел уже не могла остановиться. – Я ненавижу тебя после этого.

– Не возражаю, дорогая. По крайней мере, я был уверен, что ты в безопасности.

– Финансовые проблемы съемочной группы оказались тебе на руку, – продолжала обличать его Кристабел. – Ты получил возможность приставить дуло пистолета к моему виску и отдавать мне приказания: «Делай то, делай так». – Она полоснула его гневным взглядом. – Я этого тебе никогда не прощу.

– «Никогда» – понятие растяжимое.

– До конца моих дней, – охотно уточнила Кристабел.

– Скажи, – медленно произнес Федерико, – что ты планировала после окончания съемок?

– Проведать близких.

– А потом?

Так далеко Кристабел старалась не загадывать.

– Не знаю, – честно призналась она.

– Ну да, не знаешь. – Федерико на секунду воздел к небу обе руки, и быстро опустил их на руль. – Потом ты заявишь, что будешь общаться со мной только через адвоката.

– Не исключаю такого варианта.

– Предварительно не позвонив, не пытаясь заехать домой?

– А где все-таки наш настоящий дом, Федерико? – Кристабел усмехнулась. – Ты имеешь дома и квартиры в нескольких странах. Мне пришлось бы выяснять через твоего секретаря, где ты в данный момент находишься.

– О Господи. Тебе не приходило в голову, что, учитывая все вышесказанное, я в один прекрасный день действительно, как ты выразилась, приставлю дуло пистолета к твоему виску?

На некоторое время в салоне машины воцарилась тишина.

– Поверь, меня ничто не остановит, – нарушил молчание Федерико.

– Шантажируешь? – презрительно бросила Кристабел.

– Ты не отвечала на мои звонки. Мог я предположить после этого, что ты не впустишь меня в дом, если бы я приехал?

– Именно так.

Естественно, моим первым порывом было бы захлопнуть дверь у него перед носом, подумала Кристабел. Что дальше? Вызывать полицию? Нет, на это я не пошла бы. Прав ли Федерико, идя на вынужденное примирение? Поселяясь со мной под одной крышей и тем самым лишая выбора?

Как только они приехали домой, Кристабел сразу же поднялась в спальню. Все эти недели она злилась на Федерико, на себя, на обстоятельства, которые привели их к размолвке. Теперь она впервые стала сомневаться в своей правоте, почувствовала угрызения совести и даже... боль.

В спальне Кристабел скинула туфли и приблизилась к огромному окну. Она долго задумчиво смотрела на залив, на отраженные в воде огни прибрежного ресторана.

Через несколько дней Кристабел планировала отсюда уехать, возможно навсегда. В Санта-Барбаре у нее были близкие и семья. И отец и мать будут рады видеть ее, хотя встречаться с ними придется в разных местах и в разное время. Кристабел собиралась со всеми повидаться, включая сводных братьев и сестер, порадовать подарками, окунуться в проблемы семьи.

Она прикрыла глаза, стараясь побороть охватившее ее чувство полного одиночества. Из-под опущенных век по шекам медленно потекли слезы.

Но шаги в коридоре вернули Кристабел к действительности, напомнив, что она не одна. Кристабел мысленно молила мужа, чтобы он, войдя, не вздумал включить свет.

Она услышала, как Федерико тихо пересек комнату, и вскоре он уже стоял рядом, обняв ее за плечи.

– Помнишь, мы дали друг другу слово?

– Что ты имеешь в виду?

– Не разлучаться на ночь, за исключением каких-то непредвиденных ситуаций.

Действительно, они поклялись в этом друг другу. Но ситуация со съемками на другом континенте никак не вписывалась в эту договоренность.

– Куда мы потом поедем? – тихо спросила Кристабел.

Федерико понял, что она имеет в виду.

– Давай не будем далеко загадывать и постараемся жить одним днем, ладно?

Какое-то время они стояли, не двигаясь, потом руки Федерико спустились с плеч Кристабел и легли на талию. Она почувствовала, как он коснулся губами ее уха, затем прильнул к ямочке на шее.

Прислонившись к уютному и такому родному плечу мужа и чувствуя ласкающее тепло его рук и губ, Кристабел подумала, что вот оно, простое человеческое счастье. Зачем куда-то стремиться, чего-то хотеть? Пусть бы этот момент длился и длился.