Карьера или муж? - [12]

– А ты – мое!

– Разве есть что-то предосудительное в том, что я приглашаю собственную жену пообедать в приятной обстановке?

– Нет, конечно. – Кристабел слащаво улыбнулась. – Но при условии, что жена этого тоже хочет. А в данном случае я не хочу!

– Но...

– Не возражай, Федерико. – Кристабел отчаянно старалась сохранять достоинство, но у нее получалось не очень убедительно. – Имей в виду, я в любом случае тебе откажу.

– Так ты предпочитаешь ужинать здесь?

– Как ты догадался? Может, до тебя заодно дойдет, что я не хочу ужинать с тобой где бы то ни было?

Кристабел почувствовала легкую дрожь и, чтобы скрыть ее, покрепче ухватилась за полотенце. Однако Федерико не так-то просто было провести. Он ехидно прищурился и проронил:

– Ты вся дрожишь.

– Какая наблюдательность! – съязвила Кристабел. – Если ты не возражаешь, я пойду приму горячий душ.

Проходя мимо Федерико, она изо всех сил старалась не реагировать на его мужской магнетизм, но это оказалось выше ее сил.

Еще целых две недели съемок, размышляла Кристабел, легко взбегая по лестнице на второй этаж. Может, и меньше. Выдержу ли я эту пытку – жить и спать бок о бок с человеком, который только и ждет, чтобы воспользоваться ситуацией и полностью подчинить меня?

Поднявшись в спальню, Кристабел тут же прошла в ванную и пустила воду в душевой. Через секунду она стянула с себя мокрый купальник, вошла в душевую кабину и принялась намыливать волосы шампунем.

Через десять минут Кристабел вышла из ванной и замерла на месте: в ее спальне спокойно раздевался Федерико.

– Ванная свободна?

Кристабел обеими руками невольно схватилась за узел купального полотенца на груди.

– На этаже имеются еще две спальни, и в каждой есть ванная. – В ее тоне чувствовалось легкое напряжение.

– Ты против, чтобы я жил с тобой в одной комнате?

Федерико был в своем репертуаре – как всегда прямолинеен и циничен.

– Да, – стараясь держать себя в руках, ответила Кристабел, направляясь к комоду за бельем. – Особенно если учитывать, что этим ты стремишься вывести меня из равновесия.

– Значит, мне это удается? Да, черт тебя побери!

– Вовсе нет, – солгала Кристабел.

Федерико усмехнулся и пошел в ванную.

Кристабел проводила его взглядом. Весь его облик – мужественная стать, широкие плечи, накачанные мышцы груди и живота – невольно приводил ее в трепет. Ее пронзила сладостная дрожь при воспоминании о его крепких и нежных объятиях, о запахе его тела, смешанном с ароматом мыла и одеколона, об ощущении его поцелуя на губах. Кристабел не забыла, как они занимались любовью, как ей нравилось доводить Федерико до полного исступления и ощущать абсолютную власть над его чудесным телом.

У нее бешено забилось сердце, каждая ее клеточка горела желанием, которое она не могла побороть.

Из ванной слышалось жужжание электробритвы, потом полилась вода. И перед мысленным взором Кристабел всплыло обнаженное тело Федерико. Знакомое, любимое, желанное...

Все, хватит! – приказала себе Кристабел, надевая чистое белье, джинсы и хлопковый топ. Вспомни его нелепые обвинения и обидные слова, которые он бросил тебе семь недель назад!

В ночь их последней ссоры она смотрела на спящего Федерико со смешанным чувством. Этого мужчину она любила всем сердцем и полностью ему доверяла, и в то же время он казался ей совсем чужим. «Женился на скорую руку да на долгую муку», вспомнилась ей тогда пословица.

Кристабел тряхнула головой, и волосы мягким шелком рассыпались по ее плечам. Она включила фен и принялась сушить волосы. Интересно, как бы все сложилось, если бы я осталась с Федерико, нарушив контракт? Смогли бы мы уладить недоразумения или мой внезапный отъезд лишь ускорил то, что неминуемо должно было случиться? – размышляла Кристабел. Эти семь недель можно рассматривать по-разному – как временную передышку или как целую жизнь.

– Ты собираешься ужинать в таком виде?

Кристабел выключила фен. В зеркало ей было видно, как Федерико снял с бедер полотенце, надел трусы и брюки от костюма и прошел к шкафу за чистой рубашкой.

– Я не собираюсь выряжаться. – Она стала скручивать волосы в узел.

– Оставь их распущенными.

Кристабел демонстративно закрепила пучок шпильками, однако во избежание ненужных осложнений сочла необходимым пояснить:

– Так мне прохладнее.

Федерико застегнул пуговицы на рубашке, затянул ремень на брюках, надел носки и обулся.

– А макияж?

– Зачем? Я не собираюсь никуда идти.

Лицо Федерико не изменилось, но взгляд сделался жестким.

– Даю тебе пять минут, Кристабел. Потом я уезжаю. С тобой или без тебя. Решай.

– Ты можешь позвонить Корали. Она умирает от желания составить тебе компанию. – Кристабел вышла из комнаты и спустилась в кухню.

Вместо закуски, какого-нибудь экзотического блюда и фруктов в сочетании с первоклассным обслуживанием и отличным марочным вином в интимной обстановке с приглушенной музыкой Кристабел довольствовалась консервированной лососиной и салатом. Она постаралась никак не реагировать, услышав шелест шин отъезжающего автомобиля.

Вечер Кристабел скоротала в гостиной у телевизора, а в десять часов отправилась спать. Некоторое время она в задумчивости стояла перед кроватью, размышляя, на какой половине ей лечь, но в конце концов решила, что пусть лучше Федерико, а не она испытывает неудобства, ведь это он вторгся на ее территорию.