Каре для саксофона - [37]

— Ева, прости! Ну, дурак был. А потом голову от тебя потерял. Пойдём, покажу верхнюю палубу, — не дожидаясь ответа, Макс потянул Еву по винтовой дорожке вверх.

На верхней палубе в бассейне маленькими бриллиантами отражались звёзды.

Макс принёс по бокалу аперитива:

— Пьют какую-то гадость! Сейчас бы водочки или виски, — слегка сморщившись, посетовал он.

— Похоже, виски волновал твою душу ещё до этой яхты, — рассмеялась Ева.

— Нет, это коньяк, — поддержал шутку Евы Макс, опрокинув бокал аперитива.

Захмелев чуть больше, Макс у всех на глазах опустился перед Евой на колени, заведя руки за спину как арестант, и громко сказал:

— Прости, Ева! Божество неприкосновенно! Виноват, искуплю!

Встав, Макс полез за звёздами в бассейн. Девушка вернула полный бокал официанту и хотела незаметно для «ухажёра» уйти, но к ней подошёл Даниэль:

— Извини, был занят в продаже яхты, не мог уделить тебе внимание. Выступила ты виртуозно. А это ещё одно разбитое сердце? — показав на Макса глазами, спросил Даниэль.

— Ну что ты! Это загадочная русская душа, о которой у вас будут все говорить.

— В отель?

— Да.

«На Том Свете: «Что-то и здесь я неважно себя чувствую»»

В катере мы с Отто не проронили ни слова. Я понимал, что на эстонца вышел синдикат, это было ожидаемо, поэтому волновало меньше, нежели только что состоявшийся разговор с неким Олегом Петровичем. Кто он Еве, и почему наши отношения с ней раздражают его настолько, что он, в конце концов, скатился до угроз? Я точно знал, что Ева свободна и, с ее слов, замуж не собиралась. Тем более что о нашей взаимной симпатии друг к другу известно половине Монте-Карло. На синдикат тоже не похоже, Олег Петрович упомянул покер в крайне негативном свете всего лишь раз, указывая на низость моего положения в обществе. Кто этот средневековый инквизитор, вдруг появившийся на нашем совсем не безоблачном горизонте? Погрузившись в размышления, я не заметил, что катер-челнок поменял привычный маршрут и причалил к солидной яхте, пришвартованной на другом конце пирса. Отто предложил подняться на борт.

— Отто, что это за яхта? — недоумевая, спросил я.

— Михаэль, с тобой хотят поговорить, — отводя глаза в сторону, произнес эстонец.

— А хочу ли этого я, ты подумал?

— А здесь думаем мы, молодой человек. Поднимайтесь, — дружелюбно, но твердо сказал крепкий мужчина лет пятидесяти, находящийся на яхте, и протянул руку. Деваться было некуда, на пирсе и палубе находились ребята крепкого телосложения и спортивного вида, и я вместе с Отто пошел в кают-компанию. Перед входом мужчина остановился и обратился к Отто:

— Ты пока побудь на палубе, а если потребуешься — мы тебя пригласим.

Он взял меня под локоть, завел внутрь. В кают-компании по центру стоял стол с четырьмя мягкими кожанами креслами, два из которых были свободны. Провожатый сел сам и предложил свободное кресло рядом.

— Ну что, господа, вот он — Михаэль Руман собственной персоной, а ты, Рольф, не верил, что он так запросто согласится прийти, — обратился он к мужчине того же возраста с каштановыми волосами, сидевшему напротив.

— Причем тут я, Майкл, это Сэм, — кивая в сторону третьего, выглядевшего немного постарше и чем-то напоминавшего Клинтона, картинно завозмущался Рольф.

— Давайте по делу, — серьезно отреагировал Сэм на слова Рольфа и наклонился к столу.

— Михаэль, какое ваше социальное положение в России? — начал вопросом Сэм.

— Никакое, — с сарказмом ответил я, вспоминая разговор со странным Олегом Петровичем.

— Что, у вас нет никакого бизнеса? — искренне удивился тип с каштановыми волосами.

— Сдачу в аренду некоторой недвижимости трудно назвать бизнесом.

— А как близкие относятся к вашему увлечению покером? — спросил тот, кого называли Майклом.

— У меня нет близких — я сирота. Вернее, отец после смерти матери бросил меня в семнадцать лет. Так что я — «вольный стрелок».

— Ну, а невеста уже есть? — продолжал Майкл.

— Я - игрок, господа, и за столом и в жизни, — уклончиво ответил я, уже прийдя в себя от неожиданной встречи.

— А как вы относитесь к Еве Милан, дружок? — спросил Сэм, и я почувствовал в голосе угрозу, тем более, он, не отрываясь, смотрел мне в глаза.

— Очень красивая девушка, как и многие другие, — абсолютно равнодушным тоном ответил я.

— А если вы проиграете турнир? — не успокаивался похожий на Клинтона.

— Поеду домой, мне не привыкать, — безразлично ответил я и почувствовал, что начинаю раздражать присутствующих своими ответами.

— Ладно, давайте по делу, — возглавил разговор Майкл: — Вы в последнее время достаточно часто принимали участие в турнирах, но звезд с неба не хватали. Любой не выигранный турнир — это расходы, крупный — большие расходы. Мы предлагаем вам работу и возьмем все расходы по турнирам, какими бы крупными они не были, даже в случае проигрыша, на себя.

— А что потребуется от меня? — взяв небольшую паузу, спросил я.

— Играть. Просто хорошо играть и стараться выиграть — и все… — как при дружеском разговоре ответил Майкл, пожимая плечами и разводя ладони в стороны.

— Тогда в чем интерес?

— Молодой человек, видите ли, в чем дело, — решив подготовить почву для основного предложения, пустился в рассуждения Майкл: