Кардиограмма любви - [9]

Глава 4

Продавщица цветов озадаченно смотрит на симпатичного русоволосого мужчину. Судя по дорогому костюму, количеству банковских карт и прослойке купюр в кошельке, он запросто может купить всё содержимое ларька с крикливым названием «Цветочный бутик», а на сдачу приобрести островок на Гаваях. Почему же он просит именно полевые цветы?

— Мужчина, если вы хотите удивить и порадовать свою женщину, то лучше вот этого букета вам не найти, — продавщица пытается перевести внимание на другой букет, более солидный. — Модные дизайнеры рекомендуют в этом месяце исключительно орхидеи и лилии. Они должны подчеркнуть…

— Спасибо, я ценю вашу заботу, но мне нужны другие.

— Но это же для студентов, а вы, такой импозантный мужчина… Может, посмотрите вот на эти? — женщина показывает на шикарный букет, яркий и без сомнения безумно дорогой. Тут же «Цветочный бутик», а не вазоны у бабушки из подземного перехода.

Розы всех цветов радуги высовывают соцветия из плетеной корзинки и кричат, широко разевая бутоны, что они рождены быть подаренными. Прозрачная пленка украшена золотистой бахромой, призванной создать иллюзию богатства и обеспеченности дарителя. Кичливо, напыщенно и… безвкусно.

— Ещё раз спасибо, девушка. Я понимаю ваше желание помочь, но прошу всё же этот букет. Если снова будете предлагать иные варианты, то я уеду в другое место.

— Хорошо, этот так этот, но вот если…

Мужчина не дает женщине договорить. Он кладет купюру, в несколько раз превышающую стоимость букета, на монетницу, забирает приглянувшийся букет из ромашек, васильков, колокольчиков, и выходит наружу. Вслед несется несмелый окрик о сдаче. Понятно, что продавщица сидит на проценте с продаж, но рассказывать ей, что нужен букет именно полевых цветов — нет никакого желания. Рассказывать о лежащей в больнице жене — терять напрасно время. А час открытия посещений неумолимо приближается.

Продавщица вздыхает, глядя, как мужчина садится в дорогой «Мерседес» и кладет на второе сидение непритязательную покупку. Вот повезло кому-то. Она бы тоже не отказалась принять подарок из его рук. Любой подарок, даже этот задрипаный букетик… А пока женщина открывает любовный роман, чтение которого было прервано появлением мужчины, и снова погружается в переживания за главных героев.

Несмотря на все попытки окунуться в работу, у Сергея снова ничего не получается. После обнаруженных слов в груди вырос теплый воздушный шар, который никак не хочет сдуваться. Этот шар щекочет изнутри и каким-то образом старается растянуть уголки губ в улыбке. Леонид Михайлович только взглянул на него и тут же посоветовал сегодня взять выходной. Улыбку сдержать не удается. И это в глазах главного заместителя было не совсем верно, не совсем правильно. В глазах управляющего это был очевидный намек на психоз. Сергей не стал спорить.

«Я люблю тебя! Всё будет хорошо!»

Сколько раз эти слова поднимали его в прошлом? Когда он походил на боксера в нокауте, когда ноги становились ватными, а руки отказывались подниматься? Когда проверки следовали одна за другой, а счета грозились стать замороженными? Когда проблемы наступали со всех сторон и тянули клыкастые пасти, чтобы оторвать кусок заработанного потом и кровью?

«Я люблю тебя! Всё будет хорошо!» — говорила Татьяна и словно вливала в Сергея живую воду.

И проблемы становились несущественными и вполне решаемыми, и проверяющие люди с инстанций приходили и уходили удовлетворенными, и счета размораживались.

«Я люблю тебя! Всё будет хорошо!»

Такими же словами он подбадривал, когда у Татьяны что-то не получалось. Говорил и видел, как она расцветает. Говорил и не сомневался, что это правда.

Это была их формула, их волшебное заклинание, которое способно было осушать моря и растирать горы в пыль. И эти слова оказались на листке блокнота. Без сомнения, это написала Татьяна.

Бледно-желтое здание больницы взирает подслеповатыми глазами на то, как из припаркованного «Мерседеса» выходит мужчина с букетиком в руках. Солнце разбрасывает лучи по капотам и лобовым стеклам машин. Оно пускает зайчики в палаты, словно влюбленный мальчишка вызывает девочку из соседнего двора погулять. Да, сейчас стоит только позвонить по мобильному телефону, или скинуть смску, как девушка скажет о своей готовности выйти на улицу, а Сергей застал ещё то время, когда вызывал Татьяну на прогулку с помощью шаловливых отблесков зеркальца.

Охранник скользит равнодушным взглядом по Сергею, когда тот проходит мимо и толкает рукоять турникета. Не узнал или делает вид? А может, это другой человек? Настроение у Сергея такое, что без раздумий попросил бы прощения, стоит охраннику заикнуться о вчерашнем эпизоде. Но тот не заикается.

Сергей идет по больничному коридору и невольно сравнивает его с белым медицинским халатом. Вот белый-белый потолок, словно халат только что вынули со склада. Вот стены, светло-бежевые — халат носят не меньше десяти стирок. Вот пол, светло-сероватый, будто халат уже находится на крайней стадии, когда нитки начинают истончаться и лопаться от времени. И темно-серые пролеты лестниц, крайняя стадия халата — половая тряпка.