Кардиналы праха - [41]

Царица ночь плавно окутывала собой город на Неве, и дремлющие создания тьмы покидали свои убежища, повинуясь ее зову. Луна проявлялась на вечернем небе, а звездное покрывало осторожно, по чуть-чуть, брало верх над закатным сиянием дневного светила.

Алексей и Екатерина отправлялись в гости к одному из самых древних вампиров Санкт-Петербурга. Павла Мартыновича Скавронского, даже не смотря на его эксцентричность, весьма и весьма уважали в Темном Мире Северной Пальмиры. Будучи создателем местной линии рода Вирэску, он владел рядом крайне опасных и интересных способностей и едва ли прожил бы столько десятилетий, если бы не умел ими правильно распоряжаться. За миловидной, даже немного детской внешностью графа, за его жизнерадостностью, таился дикий, ярый и беспощадный зверь. Зверь, являющийся частью любого вампира, частью древней, проклятой крови. Это прекрасно понимали и колдунья и маг, но, не смотря на все «нюансы», Скавронский стал для них настоящим другом. Вампир никогда не отказывал Алексею и Екатерине в просьбах и всегда с радостью соглашался отобедать в их компании. Кажется, граф и сам получал немалое удовольствие от разнообразия, которое вносили чародеи в его жизнь.

Мотоцикл Алексея домчал парочку всего за полчаса. Остановив железного коня, молодой маг посигналил условным образом, и спустя минуту красивые кованые ворота с изображенным на них растительным орнаментом открыли свои створки. Внутри же дуэт волшебников ожидал дружелюбный дворецкий.

Чародеи будто бы возвращались в восемнадцатый век, из которого родом и был граф. Костюмы, убранство и все детали сада, дома и даже погреба однозначно принадлежали к стилю именно того времени. Припарковав мотоцикл на специальной стоянке для гостей, Алексей выдвинулся в сторону дома. Колдунья уверенно шла рядом с магом, взяв своего мужчину под руку. Молодой триарий одел сегодня церемониальный костюм. Тот самый офицерский кардиган темно-молочного цвета, в котором он рассекал пределы собственного сознания, борясь со всемогущей Отдачей. Колдунья же облачилась в одно из своих прекрасных вечерних платьев. Отблескивая на свету, черная ткань одеяния великолепно смотрелась на фигуре Екатерины. Пара приехала на встречу во всеоружии. Это и не удивительно, ведь впереди их ожидал бал.

Как только дворецкий встретил чародеев у двери, пара сразу же окунулась в напевы, стихи и прочая и прочая… Теперь оставалось только расслабиться и получать удовольствие:

— О, как мы рады видеть Вас. Хозяин ждет Вас в кабинете. Он хочет пригласить сегодня всех на вальс, да, ровно всех на этом свете. Пройдемте же, друзья мои.

— Не понимаю, как я жил все эти дни!

Переглянувшись, парочка последовала за слугой. Улыбка не сходила с лица Екатерины, но во всем остальном колдунья весьма умело держала себя в руках. Путь на второй этаж прекрасного особняка, уставленного дорогими вазами с орхидеями и увешанного портретами, на доброй половине из которых изображался сам граф, отнял совсем немного времени. Постучавшись в дорогую, изящную дверь из красного дерева, дворецкий услышал приглашение графа ко входу, повернул золоченую ручку и пригласил гостей.

Кабинет эксцентричного вампира сегодня был на удивление убран. Просторное помещение, с множеством музыкальных инструментов, в числе которых присутствовали и концертный рояль, и даже арфа, сияло первозданной чистотой. Книги в шкафу, вернее, не книги, а папки с новыми «гениальными» опереттами были расставлены по порядку. Более того, и предметы, лежащие на массивном дубовом столе Скавронского, стояли в соответствии с нормальной, человеческой логикой. Такого Алексей еще никогда не видел. На пару секунд юноша опешил от удивления, но потом опомнился, пришел в себя, и даже было хотел начать заготовленную речь, как вдруг граф резко встал из-за стола и начал разговор первым. За секунду до этого дворецкий представил гостей и покинул помещение. Сегодня Павел Мартынович почему-то выглядел совсем молодо (лет на двадцать-двадцать пять) и говорил воодушевленно, дыша каждым словом, вкладывая в него все свои чувства:

— Приветствую я Вас, друг мой. Как Вам все это вот безумство?! Ведь очень нелогично же порой расставить все как требуют лишь чувства — неструктурированный, хрупкий мир. На этот раз рассудок победил.

Так вот оно что. Для безумца сделать все правильно — это и есть безумство. Теперь Алексея чуточку отпустило увиденное, и юноша все же перешел к заготовленному приветствию:

Добрый вечер, милый граф

Я Вас видеть очень… прав

Я прибыл вершить искусство!

Проявить творца свой нрав!

Я, быть может, крайне юн,

Даже нет трех сотен лун,

Но зато скажу сердечно -

Я не мочь сдержать уж струн,

Что во мне поют и плачут,

Ни секунды не молчат,

Скрипы их слышны ночами, -

Будто мертвые кричат!

Вот такая жуть, мой граф

В общем, прав я, аль не прав

Все — одно, излил я чувства

С ними мой таков управ!

— Божественно. Шикарно, милый друг. Дозвольте мне использовать все это в оперетте?..

— Конечно же, и пусть творенье ваших рук прославит строки дерзкие си в Высшем свете…

Алексею действительно удалось угадать настроение и чувства графа. Не зря молодой маг потратил половину вечера на составление этого «шедевра» поэзии. Благосклонность Скавронского была обеспечена и теперь можно было расслабиться. Ведь каждый гость графа знал, что как Павел Мартынович тебя примет, так и будет относиться весь последующий день. Прием получился сногсшибательным, а значит, наступало время Екатерины попросить для себя хорошее бальное платье, века этак восемнадцатого. За беседами о нарядах, аксессуарах и прочих премудростях предстоящего мероприятия вечер в компании вампира пролетел просто-таки незаметно. И вот наступил долгожданный момент, когда все собрались и выдвинулись к машине Скавронского. Естественно граф предложил проехаться в его восьмицилиндровой «карете».