Кардинал Ришелье - [37]

* * *

Поначалу Людовик планировал силой захватить мать в плен, однако куда более осторожный и дальновидный герцог де Люинь посоветовал ему отказаться от столь радикальных методов и послать гонца за епископом Люсонским с приказом возобновить его деятельность в окружении королевы-матери. И тот приехал и посодействовал заключению между матерью и сыном договора о примирении. Согласно этому договору, Марии Медичи было гарантировано сохранение всех прав, предоставлена полная свобода проживать, где ей будет угодно, и пользоваться всеми доходами ото всех ее имений. Более того, Людовик XIII обязался даровать прощение людям, содействовавшим бегству королевы-матери из Блуа, а герцогу д’Эпернону даже выдали 300 000 ливров. После этого король через герцогиню де Монбазон пригласил мать прибыть в Тур для встречи.

* * *

Встреча Людовика XIII и Марии Медичи состоялась 5 сентября 1619 года в замке Кузьер, что близ Тура. Там сын с матерью даже обнялись, и последняя, расчувствовавшись, смахнула со щеки набежавшую слезу. В тот же день они вместе поехали в Тур, а вслед за этим последовали обеды, пиры и охоты, сменявшие друг друга в течение нескольких дней. Арман-Жан дю Плесси-Ришелье находился среди почетных гостей. Сам герцог де Люинь вынужден был демонстрировать ему свое расположение, хотя им обоим была прекрасно понятна истинная цена происходившего. Что же касается нашего героя, то он не питал в отношении де Люиня никаких иллюзий. В своих «Мемуарах» он потом написал:

«Свет не видал большего обманщика, чем месье де Люинь. Он давал обещания, не только зная, что не будет их выполнять, но и заранее зная, чем это затем оправдает».

16 октября 1619 года Мария Медичи в сопровождении десятитысячного эскорта торжественно въехала в Анже, и там ей был отведен один из самых красивых дворцов. Между тем новости, поступавшие из Парижа, не радовали: усиление позиций де Люиня, назначение к ее младшему сыну Гастону нового воспитателя д’Орнано, человека де Люиня…

Короче говоря, уже к весне 1620 года Франция вновь зажила предчувствием кровавых столкновений, а в окружении королевы-матери все чаще стали звучать призывы к решению всех проблем самым кардинальным путем.

Арман-Жан дю Плесси-Ришелье, уже став кардиналом де Ришелье, потом будет называть это принципом «демонстрации силы» или политикой «с позиции силы». В самом деле, ведь армию вовсе не обязательно приводить в боевую готовность исключительно для ведения военных действий. В определенных ситуациях можно достичь желанной цели, и не прибегая к оружию, но для этого нужно показать потенциальному противнику всю свою мощь, а главное – решимость идти до конца. «Продемонстрировать свою силу, чтобы не быть вынужденным прибегнуть к ней» – так звучит основной постулат подобной концепции.

Гибель старшего брата

Шпаги были обнажены, и в ходе дуэли,

весьма похожей на драку,

Анри был смертельно ранен.

Энтони ЛЕВИ

А 8 июля 1619 года в жизни Армана-Жана дю Плесси-Ришелье произошла трагедия: его старший брат, губернатор Анже, повздорил с капитаном гвардейцев королевы-матери де Лозьером и был убит на дуэли.

Капитан де Лозьер. Это имя уже встречалось на страницах нашей книги. Если кто забыл, это был тот самый человек, который в свое время участвовал в аресте принца де Конде, чей отец, маркиз де Темин, получил за эту «операцию» маршальское звание.

С тех пор прошло почти три года, и теперь началось все с того, что капитан не сдержался и как-то бросил фразу о том, что его бесят губернаторы, которые только разоряют несчастную королеву. Об этом, естественно, донесли Анри дю Плесси-Ришелье, и тот счел, что это оскорбление лично ему, и смыть его можно только кровью. Мария Медичи, узнав об этом, вмешалась, и дело уже казалось улаженным, но через два дня два офицера все же встретились у стен крепости.

Были обнажены шпаги, и начался поединок. Шпага Анри дю Плесси-Ришелье была чуть длиннее, и он первым нанес ранение капитану де Лозьеру, но тот отступил на шаг и, перейдя в контратаку, резко ударил противника прямо в сердце.

Брат нашего героя успел лишь прошептать:

– Господи, прости меня…

Со смертью бездетного старшего брата (а ему был 41 год) угасла и надежда семейства дю Плесси-Ришелье на прямое продолжение рода.

Арман-Жан дю Плесси-Ришелье тяжело перенес эту утрату и написал тогда в своем дневнике:

«Никогда не испытывал я большей скорби, чем при известии о смерти моего любимого брата».

И в самом деле, после этого он долгое время не мог ни разговаривать, ни вести переписку.

* * *

Кстати сказать, скорее всего, именно это событие породило в будущем кардинале ненависть к выяснению отношений между людьми с помощью уличного кровопролития, что потом выразится в разработанном им законе о запрещении дуэлей.

И тут хотелось бы, забегая вперед, рассказать о том, что произошло 22 июня 1627 года. В тот день по приказу кардинала де Ришелье были казнены граф Франсуа де Монморанси-Бутвилль и его кузен граф де Шапелль – за то, что они оба дрались на дуэли прямо на многолюдной площади, и в ходе нее был убит маркиз де Бюсси д’Амбуаз.

Это произвело на общество сильное впечатление. И многие тогда говорили, что кардинал, сделавшись первым министром, «пробил» закон о строжайшем запрещении дуэлей лишь потому, что большая часть дворянства сочувствовала идеям Католической лиги и держала сторону Анны Австрийской, а посему сторонники кардинала постоянно подвергались публичным оскорблениям. Соответственно они вынуждены были обычно отвечать на оскорбления вызовами на дуэль, и многие после этого гибли от полученных ран. То есть утверждалось, что верных людей Ришелье было немного, и он просто решил так защитить их. Со своей стороны Арман-Жан дю Плесси-Ришелье утверждал, что его желание упразднить столь варварский обычай было связано исключительно с тем, что из-за него ежегодно гибли сотни храбрых дворян, которые могли бы верой и правдой служить королю и Франции.