Кардинал Ришелье - [33]

Эти эмоциональные и одновременно полные разумных соображений послания не привели ни к чему: пусть она и не получила прямого отказа, но дело не сдвинулось с мертвой точки. При этом герцог де Люинь «по секрету» сообщил ей, что королю наговорили про епископа столько всего дурного, что он никак не может допустить его присутствия возле своей матери. И вообще, король очень сильно устал, и ему необходимо дать отдохнуть…

Арману-Жану дю Плесси-Ришелье только того и надо было. Мария Медичи торопила его с возвращением, а он, прикрываясь приказом короля, уверял ее, что рад бы был, но боится повредить ей, что он хочет «явить пример безусловного повиновения, чтобы заставить поверить всех, что его предыдущие поступки были искренними».

Самое безотрадное в положении Марии Медичи заключалось в том, что большинство людей, на кого она более всего надеялась, осыпая их в период своего могущества деньгами, титулами и почестями, теперь крайне резко выступали против нее. Действовали они так из боязни, что их лишат всего того, чем они были пожалованы. Удивительно, но епископ Люсонский, первый из подобных людей, потом прокомментировал это так:

«Среди людей, низких душой, такое поведение является обычным, однако недостойным истинного мужества».

По всей видимости, сам он считал себя вполне достойным и мужественным. На самом же деле, не обладая еще реальной властью, но, всеми правдами и неправдами стремясь к ней, он вел себя, словно слуга двух господ. Он одновременно прислуживал и «нашим», и «вашим», надеясь, что кто-то рано или поздно победит, и он тогда сможет сказать, что только и мечтал об этом и всячески поддерживал именно это.

Изгнание в Авиньон. Низшая точка опалы

Но королю недостаточно

его добровольной отставки.

7 апреля 1618 года молодого

епископа высылают в Авиньон.

Франсуа БЛЮШ

В итоге Арман-Жан дю Плесси-Ришелье пробыл в Люсоне до 7 апреля 1618 года, а потом получил приказ выехать в ссылку в приграничный Авиньон, который тогда еще не входил в состав Франции, а был под властью Римского папы.

Считается, что нашего героя заподозрили в заговоре. Якобы была найдена какая-то тайная переписка между королевой-матерью и Клодом Барбеном, бывшим генеральным контролером финансов, теперь ожидавшим судебного процесса в Бастилии. И хотя Арман-Жан дю Плесси-Ришелье не имел к ней абсолютно никакого отношения, его, тем не менее, обвинили в подготовке заговора и приговорили к ссылке. Позднее он вспоминал:

«Я не был удивлен, получив эту депешу, так как низость правителей в любой момент могла преподнести мне любую несправедливость, варварство и неразумное отношение».

В тот же день он написал Людовику XIII письмо следующего содержания:

«Сир, я уезжаю послезавтра в точном соответствии с приказанием, согласно которому Вашему Величеству угодно было отправить меня в Авиньон».

Кто все это организовал – неизвестно. Но, как бы то ни было, будущий кардинал «поспешно» покинул Люсон и потратил почти месяц на то, чтобы пересечь Францию с запада на восток. От Люсона до Авиньона по прямой – 550 км. Потратить на такую дорогу месяц – это надо было постараться. Впрочем, недаром же древние говорили, что торопиться надо медленно.

Итак, Мария Медичи оставалась в Блуа, а Арман-Жан дю Плесси-Ришелье оказался в Авиньоне. Конечно же, не по своей воле… Конечно же, его вынудили туда уехать…

Биограф кардинала де Ришелье Энтони Леви констатирует:

«В начале 1619 года карьера дю Плесси достигла своей низшей точки, пусть даже его опала, как и у королевы-матери, была относительно мягкой. Ему было тридцать четыре года. Двор пренебрежительно называл его “Люсоном” и считал не более чем провинциальным епископом».

По сути, о нем практически забыли, ибо его опала была вполне реальной. Однако сам Арман-Жан дю Плесси-Ришелье не терял надежды на то, что все это не продлится вечно.

Часть третья Новое восхождение на вулкан

Людовик XIII и герцог де Люинь

Отношения между Людовиком

и его первым фаворитом – Люинем —

становились все теснее

и уже в конце 1614 года

начали вызывать беспокойство у его матери.

Энтони ЛЕВИ

Между тем молодой Людовик XIII в действительности не имел ни способностей, ни желания для того, чтобы самому заниматься государственными делами.

Франсуа де Ларошфуко в своих «Мемуарах» характеризует его так:

«Король Людовик XIII <…> был хмур, недоверчив, нелюдим; он и хотел, чтобы им руководили, и в то же время с трудом переносил это. У него был мелочный ум, направленный исключительно на копание в пустяках, а его познания в военном деле приличествовали скорее простому офицеру, чем королю».

В результате король полностью попал под влияние герцога де Люиня, фактически заменившего собой убитого Кончино Кончини.

По совету герцога де Люиня Людовик XIII вернул старых министров: Николя Брюлара де Сийери, Николя де Вилльруа, Пьера де Жаннена и других.

Со временем герцог де Люинь получил самые высокие титулы и даже задумал породниться с самим королем, женившись на его сводной сестре, на Екатерине-Генриетте, незаконной дочери Генриха IV и Габриэль д’Эстре, родившейся в 1596 году.

Но этот бесстыдный брак без любви все-таки не состоялся, и фавориту в 1617 году пришлось удовольствоваться другой женой, которая впоследствии стала весьма известной особой. Это была юная, богатая, изумительно красивая и авантюрная Мария де Роган де Монбазон, дочь герцога де Монбазона, владевшего огромными землями в Бретани и Анжу.