Кардинал Ришелье - [21]

И она сделала неожиданный ход, отправив Армана-Жана дю Плесси-Ришелье к принцу де Конде для новых переговоров, не сомневаясь, что у того хватит верности и ловкости, чтобы «рассеять тучи недоверия». Задача заключалась в том, чтобы пригласить принца в Париж.

В «Мемуарах» нашего героя читаем:

«Эта поездка, совершенная мною по приказу королевы, к разочарованию господ де Майенна и де Буйона, внушила им столь великую зависть, что они немедленно отправились к господину принцу, дабы узнать, что именно я сказал ему, и отговорить его от возвращения ко двору, однако все это оказалось напрасным».

По сути, это было первое важное политическое поручение, возложенное на нашего героя, и от его успешного выполнения во многом зависела его карьера. И он ясно это сознавал.

Он направил принцу де Конде письмо, в котором отметил его заслуги в достижении Луденского мира и заверил в самом лучшем расположении со стороны Их Величеств, якобы только и мечтающих о том, чтобы видеть принца при дворе. Но ответа на это не последовало.

Выждав некоторое время, Арман-Жан дю Плесси-Ришелье отправился в Бурже и добился приема у принца де Конде. От имени королевы-матери он заявил ему, что в Королевском совете произошли перестановки, и единственного, кого там теперь якобы не хватает – это первого принца крови.

Переговоры с принцем де Конде Арман-Жан дю Плесси-Ришелье провел блестяще. В результате принц поверил сказанному и отправился в Париж. 20 июля он прибыл туда с небольшой свитой, изумив этим рискованным шагом многих своих сторонников. В Париже он направился прямо в Лувр и там встретил у Людовика XIII и его матери такой пышный прием, на который не мог и рассчитывать.

Всем было известно, насколько высокомерен и недоверчив принц де Конде, и его приезд в Париж изумил всех. Что же касается нашего героя, то он с этого момента приобрел репутацию искусного посредника в решении самых трудных задач, а это ввело его в узкий круг личных советников Марии Медичи.

Последняя немедленно ввела принца де Конде в Королевский совет и обещаниями новых уступок добилась от него хотя бы внешнего примирения с Кончино Кончини.

Теперь, казалось, принц получил все, чего хотел: он разделял власть с королевой-матерью, жил в старом здании Лувра, а к дверям его покоев было чрезвычайно сложно пробиться из-за большого скопления народа, толпившегося там. Все обращались к нему за решением тех или иных вопросов, а в Совете он делал то, что ему заблагорассудится, не считаясь ни с кем другим.

И все же непомерные амбиции не давали принцу покоя. Постоянно недовольный, он порой был просто невыносим. К тому же он не порвал связей со своими сообщниками, не спешившими последовать его примеру и сохранявшими свои вооруженные формирования. А те, в свою очередь недовольные происходящим, постоянно давили на него, призывая к активным действиям.

В «Мемуарах» нашего героя об этом говорится так:

«Вернемся к принцам: собираясь по ночам и замышляя против Его Величества, они не могли добиться единодушия; каждый из них был по-своему требователен и настойчив, в большей или меньшей степени утерял страх перед Господом и уважение к королевской власти, а посему их предложения сильно отличались одно от другого.

Некоторые из них были умеренными и полагали, что арестовывать маршала д’Анкра, чтобы выдать его парламенту, который вынес бы решение о начале судебного разбирательства по его делу, не обязательно.

Другие готовы были идти на большее и <…> желали, чтобы тот был арестован, вывезен из Парижа и помещен под стражу в одной из крепостей или в одном из населенных пунктов, находившихся в их управлении. Но были среди них и такие, кто утверждал, что не нужно дважды возвращаться к одному и тому же делу, и что мертвый человек не сможет никому навредить, а потому от маршала необходимо избавиться раз и навсегда».

Опасность подобных настроений была очевидна, и тогда Мария Медичи по совету Армана-Жана дю Плесси-Ришелье решилась прибегнуть к крайним мерам. То есть она решила разрушить основы мятежа, арестовав его вождя. Она поделилась своими планами с верным маркизом де Темином. Тот позвал своего старшего сына, гвардейского капитана де Лозьера.

В результате 1 сентября 1616 года принц де Конде около получаса беседовал с Людовиком XIII, а когда он вышел из королевского кабинета, к нему подошел капитан де Лозьер и передал, что королева желает видеть его в своих покоях. Они отправились к ней по длинному и узкому коридору, и там маркиз де Темин именем короля приказал сопровождавшим его солдатам, вооруженным алебардами, арестовать принца де Конде.

Все было сделано быстро и без лишнего шума. Принц де Конде не оказал никакого сопротивления: он был в полном одиночестве, лишь когда у него потребовали отдать шпагу, он вдруг отказался и обратился к господину де Рогану, стоявшему рядом, но тот даже не дернулся, чтобы ему помочь.

Биограф кардинала де Ришелье П.П. Черкасов констатирует:

«Хорошо рассчитанный удар произвел должное впечатление. Никто не ожидал от королевы-матери столь решительных действий. Сторонники Конде спешно покинули Париж и затаились. Попытка вдовствующей принцессы Конде – матери вождя оппозиции – поднять мятеж в столице была подавлена в считаные часы».