Кардинал Ришелье - [111]

Объявление войны затягивалось, по-видимому, еще и потому, что Ришелье смущала неподготовленность французской армии к большой, затяжной войне. В то время французская армия как по численности, так и по оснащению намного уступала испанской, чья прославленная пехота долгое время не знала поражений. Испанская армия славилась железной дисциплиной. Главным же недостатком французской армии была ее недисциплинированность. Офицеры покидали свои подразделения, когда им заблагорассудится, даже не спрашивая разрешения старшего командира.

Самые серьезные опасения вызывал у Ришелье уровень высшего командования, а также возраст некоторых маршалов (например, Лафорсу было далеко за 70). Как это неоднократно бывало в истории, старые, в прошлом заслуженные военачальники оказывались не подготовленными к новым методам ведения войны, но упорно цеплялись за свои посты. Маршалов много, а доверить командование некому. В 1635 году, в разгар военных приготовлений, Ришелье поделился своими сомнениями в письме к сюринтенданту финансов Бутилье. «Мне внушает серьезную тревогу возраст месье де Лафорса, но что здесь можно поделать, — писал он. — Король лучше всех знает военные кадры. Даже если он объедет все свое королевство, то, с моей точки зрения, все равно не найдет таких военных, каких желательно было бы иметь». В ходе войны безусловно появятся молодые талантливые военачальники, а до той поры Ришелье вынужден доверять старым маршалам, о которых он, за малым исключением, был весьма невысокого мнения.

Министр принимает единственно, на его взгляд, верное решение: доверяет командование отдельными корпусами и армиями одновременно двум-трем маршалам и генералам. Уже первые сражения показали, как он ошибся. Безответственность «сокомандующих», занимавшихся бесконечными интригами и доносами друг на друга, в конечном счете самым пагубным образом отразилась на боеспособности войск. В ходе войны Ришелье вынужден будет исправить собственную ошибку.

При всех очевидных недостатках военного характера у Франции было одно несомненное преимущество — ее выгодное геостратегическое положение. Компактность территории Франции создавала возможности для быстрой переброски войск с одного направления на другое, в то время как силы ее противников были разобщены (испанские Нидерланды, Германия, Северная Италия, Пиренеи) и практически не имели возможности объединиться. К тому же габсбургская империя вынуждена была одновременно вести борьбу на собственной территории со шведами и германскими протестантами, а Испания — с Голландией.

Было у Франции и еще одно преимущество, на которое первым обратил внимание английский политический деятель и историк первой половины XVIII века лорд Болингброк, высоко оценивший расчетливость Ришелье, выбравшего удобное для Франции время вступления в войну. «Он имел двойное преимущество, вступив в войну на столь позднем этапе, — подчеркивал Болингброк в „Письмах об изучении и пользе истории“, — ввод свежих войск против утомленного и почти выдохшегося противника и преимущество, вытекавшее из того, что, уступив нетерпению друзей, нуждавшихся в помощи Франции, этот государственный деятель получил возможность выставить те требования и заявить те претензии — во всех договорах с Голландией, Швецией, с князьями и государствами Империи, — на которых он основывал будущее возвеличение Франции».

При объявлении войны Ришелье решил соблюсти давно забытый ритуал двухсотлетней давности с явной оглядкой на европейское общественное мнение, если, конечно, можно было вообще говорить о таковом в XVII веке. В Мадрид был отправлен специальный герольд в средневековом одеянии, доставивший Филиппу IV декларацию Людовика XIII об объявлении войны с перечислением всех «обид», нанесенных его королевскому достоинству. Другой герольд, чье имя сохранила история, сьер Жан де Грасьоле отбыл с аналогичной декларацией в Брюссель к губернатору испанских Нидерландов кардиналу-инфанту дону Хуану Австрийскому.

Итак, война объявлена. За одиннадцать дней до ее начала отец Жозеф следующим образом определил цель предстоящей кампании: «Подлинные намерения короля состоят в том, чтобы в максимально короткие сроки обеспечить всеобщий мир на будущее, которое напоминало бы золотой век времен Августа». Ни Людовик XIII. ни Ришелье не могли и предположить, что война, которая начнется через одиннадцать дней, против Испании отодвинет наступление «золотого века» без малого на три десятилетия.

Вторжение

Фактически Франция начала военные действия еще 8 мая 1635 г., когда ее 25-тысячная армия пересекла границу Люксембурга. В день объявления войны, 19 мая, французские войска в районе Авена (бельгийские Арденны) встретили 13-тысячный испанский корпус, возглавляемый принцем Томасом Савойским, и, с ходу атаковав, наголову разгромили его. Испанцы потеряли до 4 тысяч убитыми, всю артиллерию и 40 знамен. 27 мая, продвигаясь в глубь испанских Нидерландов, французские войска встретились в районе Маастрихта с передовыми частями голландской армии принца Оранского.

6 июня Людовик XIII подписал обращение к населению испанских Нидерландов с призывом к национальному восстанию. В следующей королевской декларации, датированной 18 июня, начавшаяся кампания была названа «справедливой войной». Данное понятие, впервые введенное в обращение Ришелье, было неизвестно в тогдашней политической лексике. Как видим, кардинал продолжал заботиться о том, чтобы придать французскому вмешательству в войну вынужденный характер.