Каравеллы выходят в океан - [53]
Колумб тут же добавлял, что спрос на рабов в Испании, Португалии и Италии очень велик, а из Гвинеи они поступают в недостаточном количестве, так что прибыль здесь обеспечена, если только хватит кораблей. Он, дескать, лично убедился, что за самого слабого раба можно выручить восемь тысяч мараведи.
«Итак, есть здесь рабы и красящее дерево, которое кажется вещью доходной, и, кроме того, золото… Ныне маэстре (шкиперы) и моряки все богаты и у всех намерение вскоре возвратиться в Кастилию с грузом рабов, а за перевозку они берут по тысяче пятьсот мараведи с головы, не считая издержек на питание.
А плата за перевозку взимается из первых же денег, вырученных от продажи рабов. И пусть даже умирают рабы в пути – все же не всем им грозит такая участь…».
Однако обширные планы работорговли, которые предлагал Колумб, были уже неосуществимы – население Эспаньолы сократилось настолько, что испанские плантаторы заботились теперь не о вывозе, а о ввозе рабов. Пираты и работорговцы все чаще устраивали набеги на Багамский архипелаг и Малые Антильские острова, где охотились за индейцами для продажи их на Эспаньолу. Цены на рабов росли с каждым днем. Вскоре на Эспаньолу были доставлены первые чернокожие рабы из Гвинеи.
Адмирал охотно отправил бы Ролдана и его приспешников в Испанию, но мятежники не выполняли ни одного его приказа. Мятеж парализовал исполнение всех замыслов Колумба. Вице-королю пришлось оставить при себе на Эспаньоле верные ему команды кораблей, и он вынужден был отказаться от экспедиции, которую хотел послать под руководством Бартоломео к богатому Жемчужному Берегу.
Еще не придя в себя после тяжелого путешествия и болезни, Колумб сразу же по прибытии в Изабеллу попытался вступить в переговоры с мятежниками. Он послал Ролдану письмо, в котором напоминал о старой дружбе и гарантировал неприкосновенность, если мятеж будет прекращен.
Однако Ролдан со своими людьми укрылся в отдаленной части острова и продолжал грабить индейцев, отбирая у них продовольствие. Такая вольная беззаботная жизнь манила в горы и других колонистов, и число приверженцев Ролдана не только не уменьшилось, но, наоборот, росло. В отчетном письме Колумбу главарь мятежников упрекал адмирала в том, что он силой удерживает колонистов на острове, чем вызывает их недовольство, а также потребовал признания законности его действий и даже пытался диктовать свои условия.
Тогда Колумб объявил, что всякий желающий вернуться в Испанию может отправиться через океан на любой из пяти каравелл – он надеялся таким образом уменьшить на острове число приверженцев Ролдана. Затем Колумб пообещал судье прощение, если тот сложит оружие и покается в своих поступках. Мятежники с издевкой отвергли это предложение. Колумб решил прибегнуть к оружию, но на его призыв пойти в поход на бунтовщиков отозвалось всего лишь около семидесяти людей, на которых можно было положиться, и адмирал понял, что положение стало угрожающим. Он долго не разрешал каравеллам выйти в море, все еще тщетно надеясь подавить мятеж своими силами. Наконец каравеллы ушли на родину и увезли вместе с неутешительным донесением Колумба и многочисленные письма Ролдана и его приспешников, которые всячески чернили вице-короля Индии и его братьев, оправдывая действия мятежников.
Власть и авторитет Колумба на Эспаньоле так пошатнулись, что он вынужден был снова вступить в унизительные переговоры со своим бывшим слугой Ролданом, которого столь необдуманно назначил на высокий пост. В результате переговоров Франсиско Ролдан был восстановлен в своем звании, мятежникам гарантировалась выплата жалованья за все время мятежа и отводились участки земли с индейцами.
Заговорщики получили аттестации о безупречном поведении, а также разрешение вернуться в Испанию, взяв с собой в качестве рабынь своих индейских жен и еще некоторое количество рабов.
Поручив Диего снаряжение судов и отправку бунтовщиков в Испанию, адмирал вместе с Бартоломео занялся обследованием острова. Положение оказалось еще хуже, чем ему рассказывали. Жизнь на острове пришла в полный упадок: поля и сады были уничтожены, одни индейцы были убиты, другие покинули родные селения. Добыча золота и взимание податей прекратились, и цветущие прежде долины превратились в поле брани, лишь кости теперь белели на нем.
Христофор Колумб, возвращаясь через семь месяцев в Изабеллу, был уверен, что мятежники давно уже в Испании. Но оказалось, что они, нарушив соглашение, остались на острове и снова угрожали насилием. Колумб тщетно пытался сломить их сопротивление.
Ролдан, восстановленный на посту главного судьи острова, и его сторонники вели себя как победители и их влияние стало еще сильнее.
Тем временем пришел ответ королевского двора на донесение адмирала, в котором он просил прислать чиновников для производства следствия и строго покарать мятежников. Ответ был написан архиепископом Фонсекой во враждебном Колумбу тоне. Фонсека сообщал, что рассмотрение дела откладывается до всестороннего ознакомления с положением на острове.
