Караван - [42]
Дальше, за коридором в сотни локтей, отделённая от смердящих залов рабов толстой непроницаемой для звуков и запахов скальной стеной, жила знать: старшие командиры стражи, жрецы, слуги повелителя, доносчики, которым посчастливилось в их нелёгком деле, и прочие, прочие, прочие… Тут никогда не было ветра, дождя. Никто из живущих не видел неба, звёзд, но воздух был чист и сух. Рассеянный свет наполнял пространство подземелья, проникая в самые дальние закоулки пещер.
И все они, тут живущие и верующие в повелителя, жили одним – ожиданием.
«Как же разросся караван за это время, – подумал повелитель, – с этим надо что-то делать. Доносы и казни. Единственный радикальный способ решения проблемы. И не только этой…»
Он вышел на мост, под которым несла свои воды чёрная подземная река и, миновав его, прошёл по верхним мостам над казармами стражи, окружавшими жертвенную площадь, и оказался в пещерах жрецов.
Его ждали. Все жрецы во главе с верховным жрецом Фелифеямом стояли на коленях и смотрели, как он входит. Почти три десятка облечённых немалой властью и умеющих ею пользоваться. Да ученики, окружённые страхом непонимания. Даже командиры стражи побаивались этих юнцов и старательно обходили их стороной, когда кто-либо из них выходил в пещеры по своим надобностям.
Старшие жрецы всегда умело охраняли свою территорию: войти сюда, в зал обречённых, мог один повелитель. И не то, чтобы жрецы препятствовали, но всегда находились веские основания, и свита повелителя оставалась на верхних мостах. Впрочем, никто из приближённых повелителя и не стремился встретиться лицом к лицу с любым из жрецов. Слишком велик был страх перед ними. По этой же причине ни один из соглядатаев не стремился войти в доверие даже к ученикам. Хотя за такой донос старший помощник во всех делах многое обещал.
Сколько усилий потрачено зря, но и разведчики, выходившие на поверхность, боялись. А те, лучшие из них, кто, презрев страх, уходили сюда, в залы жрецов, никогда не возвращались, и вестей от них не доносилось. Каста, никого не допускающая в себя. Хотя вреда от них не было никакого, а пользу, и немалую, жрецы приносили. При последнем бунте рабов верховному жрецу достаточно было просто встать на пути беснующийся толпы – и с мятежом было покончено. Палачи тенью накрыли парализованных страхом, оставляя за собой кровавое месиво. Жрец молча наблюдал за расправой, и только в его глазах тлели чёрно-красные угли, подёрнутые пеплом. А пехота стражи так и осталась в казармах.
Кроме этого, жрецы единственные, кто копили знания и писали историю каравана. И все повелители их не любили. Не любили за ту уверенность, что даётся умом и знаниями.
«Чёртово семя, – подумал повелитель, – можно было приказать, и верховный жрец сам бы прибежал. Да дело уж больно важное…» Хаммуил подошёл к верховному жрецу и, подняв правую ногу, сильно толкнул того в склонившуюся перед ним голову. Жрец повалился на бок, в пыль и песок – чем он, собственно, и был перед повелителем. Конечно, можно было толкнуть не сильно, символически, всё равно бы жрец упал в пыль. Но сейчас Хаммуилу этот толчок, это напоминание кто есть кто, доставило огромное наслаждение. Фелифеям быстро поднялся. «Слишком быстро, – подумал Хаммуил, – падаль, что-то он мне приготовил».
Поднявшись, Фелифеям вновь замер на коленях у ног повелителя. Теперь, когда формальности были соблюдены, Хаммуил опустился на каменный стул, украшенный рубинами и поставленный у входа специально для него.
– Где хранится душа… – Хаммуил специально выдержал паузу, проверяя верховного жреца.
– Жанна, – отозвался Фелифеям. – Там, где и должно ей быть, повелитель, в забвении.
Верховный жрец замолчал, и повелитель почувствовал, что Фелифеям набирается смелости. Непонятный народ эти жрецы. «Чёртово семя, надо бы вырезать всех этих умников», – подумал Хаммуил, стискивая зубы. Мысль о том, что тут, в караване, есть те, за кем невозможно установить слежку, и они обладают странными, временами пугающими знаниями, силу которых регулярно демонстрируют, наполнила его душу лютой ненавистью. Пусть даже ни один жрец никогда не был замечен в крамоле.
«Что он молчит, что думает? Нет, слуги, особенно приближенные, думать не должны, лучше всего, чтоб вовсе не умели, иначе сомнения и смута. А караван должен быть единым – как меч, как копьё, пущенное к цели. Иначе не дойти».
– Тут другое, повелитель, – наконец произнёс Фелифеям. – Помнишь ли ты народ Рахэ?
Это было так неожиданно и невпопад тому, зачем он пришёл, что Хаммуил не сразу понял, о чём речь.
– Народ Рахэ, – робко подсказал верховный жрец. – Тысячи лет назад… в его сказаниях впервые появился караван.
И Хаммуил вспомнил легенды, которые рассказывал наставник, и летописи, что писались жрецами, в том числе и о народе Рахэ, невесть как появившемся на пути каравана.
Землепашцы и каменщики, умелые торговцы и любители веселья. Они ценили людей искусства и знаний, примечая их в других землях, приглашали к себе. Заботились об убогих и нищих. Создали культ человеческой жизни, полагая её главным достоянием всего сущего. И не умели воевать.
Я никогда не принимал на себя долгосрочные обязательства, потому что знал — я не смогу их исполнить, ведь моя жизнь мне не принадлежит, я не живу, а жду, когда за мной придет убийца. Я противился длительным рабочим контрактам, стабильным отношениям с девушками, никогда ничего не ждал, не планировал будущего… Но все изменилось, когда мой дядя, известный европейский писатель, погиб и перед смертью поручил мне дописать книгу, в которой рассказывается история нашей семьи. И теперь мне придется не только закончить его работу, но и лицом к лицу столкнуться с человеком, который застрелил моих родителей и должен убрать меня…
Жертвы его страсти никому не расскажут о том, что с ними произошло. Нет, не потому, что маньяк их убивает, – просто они сами не могут этого понять… «Город под кожей» – один из лучших нуар-триллеров последних лет. Это уникальный коктейль из напряженного сюжета, черного юмора, особого «медицинского» цинизма и безудержной игры слов.
Она думала, что страсти кипят – там – по ту сторону от ее выстроенного мира. Азарт, победы, потери… Но самая большая ставка – это только деньги, в ее жизни теперь победа – это просто дожить до утра. Следующий день будет не лучше сегодняшнего. Она все еще жива, надолго ли? И кто будет следующим? А кто-то снова делает ставку, кто-то верит, что сегодня он выиграет.
Физически лишённый не только должности, но и получивший другое лицо, человек понимает, что его теперь непременно уничтожат, сбегает от профессиональной охраны, оказывается в сложных для себя условиях (Ни денег, ни паспорта, с чужим лицом). На него открыта настоящая «охота». Попадает в различные непредвиденные для себя ситуации. узнаёт много нового: прежде любимая женщина оказывается всего лишь любовницей, на его рабочем месте «сидит» двойник, друзья его в лицо не признают… Тем не менее он принимается все меры к тому, чтобы восстановить статус кво, вместе с тем узнать, кто инициатор всего с ним происшедшего, и почему.
Лили скрывает травмирующее прошлое под колючей внешностью, но в третьей книге эксперт по карате опускает свою защиту, на достаточно долго время, чтобы помириться с семьей и помочь раскрыть ряд ужасных убийств. Вернувшись в родной город Бартли (в двух шагах от места, где она живет в Шекспире, штат Арканзас) на свадьбу сестры Верены, Лили с головой погружается в расследование о похищении восьмилетней давности. После того, как ее бывший возлюбленный и друг Джек Лидз (частный сыщик с сомнительным прошлым) приезжает, чтобы проверить анонимную подсказку, что похититель и пропавшая девочка находятся в Бартли.
Таинственный институт в закрытом городке занимается биологическими экспериментами. Судьбы журналистки, парня-неудачника, наёмного убийцы и многих других завязываются в тесный узел. Стоит потянуть за любой конец и грянет взрыв.