Караван в Хиву - [39]

Елкайдар при этих словах поднял руки, зашептал молитву и огладил щеки и бороду: не за Каипа возмутился, а за священный трон ханов. А глаза смеялись у достарханчея.

– Бранилась так, думала, что кроме кормилицы-няньки Кельдибики ее никто не слышит, потому и дала волю своему сердцу излить гнев девичий.

– Хвала Аллаху, – Елкайдар потер длинные пальцы рук. – Не плохо для начала. Может, у нее возлюбленный объявился? Может, ее тронул уже кто из мужчин? Узнать бы наверняка да сообщить Каипу, какое сокровище хочет подсунуть ему недостойнейший Нурали, пусть засохнет он сам и весь его род, как сохнет худой и заброшенный арык под солнцем, лишившись свежей воды из реки Аму!

– Жениха явного нет, – разочаровала его Айгыз, – а вот тайный, может, и есть! – По широким и дряблым щекам хозяйки юрты скользнула завистливая и злая усмешка, толстые губы растянулись в стороны. – Приметила я одну странность в ее поведении, почтеннейший.

– Говори же! – Елкайдар поторопил Айгыз, весь насторожился, словно беркут, заметив с высоты поднебесья метнувшуюся внизу длинноухую добычу.

– Скрытничает наша скромная красавица, скрытничает, однако зачастила вместе со своей нянькой гулять по бережку Эмбы. И не только в солнечные деньки. К чему бы это, почтеннейший Елкайдар, а? Неспроста эти прогулки, ох неспроста, видит Аллах все козни грешников. Там, на Эмбе, и надо караулить ее, одну ли, с возлюбленным ли – это как великий и всемилостливейший Аллах уважит почтенного достархана.

«Вот это новость!» – Елкайдар потрогал пальцами бороду, поколебался немного, обдумывая и взвешивая ценность известия: сообщение Айгыз стоило того – и он достал из кожаного мешочка за поясом монету – таньга. Темная ладонь женщины тут же, словно капкан, захлопнула щедрый подарок хивинца: золото она боготворила не менее чем самого Аллаха!

– Дай мне испить горячего. И нет ли у тебя хоть одного тельшека[25] поглодать? – Елкайдар скинул верхнюю одежду, развесил около жаровни посушить, потом прошел к низкому столику. Уронил голову на острые кулаки, задумался, не замечая, как через разрез в отвороте суконной шапки на спину стекают редкие капли дождевой воды. «Созывает Нурали к себе всю родню. Первым приехал Эрали-Салтан от приаральских кочевий, это вам не за тридевять земель, а всего в десяти козы-кош[26] от Хорезмской окраины. А потому за Эрали-Салтаном и досмотр должен быть особый. Но зачем, – думал Елкайдар, – вместе с Эрали-Салтаном приехал к Нурали и подданный хивинского хана каракалпакский старшина Тулгабек? А ведь этот Тулгабек доводится близким родственником главному советнику Каипа старшине Куразбеку! Спрашивали Тулгабека хивинские послы о цели приезда, а он отговорился шуткой, будто ищет в кочевьях Малой Орды невесту взрослому сыну. Невесту ли ищет хитрый Тулгабек? Известно не только одному Елкайдару, что советник Куразбек последнее время все чаще отворачивает лицо свое от жарких южных ветров в сторону севера. Что ждет он оттуда? Одно уже известно Елкайдару – помыслы Куразбека имеют связь со сватовством к Матыр-Ханикей и желанием Каипа примириться с киргиз-кайсаками».

«К гяурам присматриваешься, Куразбек? Посмотрим, посмотрим, во что обернемся твое посольское хождение!» – размышлял Елкайдар, отхлебывая горячий чай. Одно заботило – как погубить своих недругов, не насторожив Каипа? Слишком много врагов у Елкайдара на пути к заветной цели! Кто из ханских советников сам не мечтает сесть на трон? Хитрую игру ведут ханы, а вместе с ними и их приближенные, любая ошибка может дорого стоить каждому. И только Каип-хан не скрывает желания посадить в Малой Орде своего отца Батыр-Салтана, чтобы иметь надежную опору хивинскому трону. Ну а Нурали? Кого имеет он на примете посадить в Хиве? Неужели советника Куразбека?

«А почему бы и не Куразбека? – Елкайдар от нежданно пришедшей догадки поджал плечи. – О всезнающий Аллах! Открой мне великую тайну! Не с этим ли предложением приехал сюда обжора Тулгабек? Если это так, то Куразбеку и дня не сидеть возле Каип-хана! Спишь ты теперь, первый советник, и не знаешь, что летит тебе в грудь мною пущенная отравленная стрела!» Елкайдар, забывшись, делает движение так, будто натягивает тугой лук, а потом резко разжал пальцы, выпустив стрелу… Опомнился, взволнованно потер ладони, подумал: «Как ни вертись голодный дарбар[27], а караван-сарая ему не миновать в надежде подразжиться чем-то съедобным. Так и во всех здешних запутанных делах, как ни раскидывай мыслями, а все упирается в сватовство к Матыр-Ханикей. Выдернуть бы эту занозу… В пыли междоусобицы куда как легче достать ножом до сердца Нурали. Да и Каип не из железа сотворен Аллахом, из моих рук пищу принимает… Не там, так здесь когда-нибудь повезет умному человеку непременно. Итак, решено!»

– Где твой родственник Оспан? – неожиданно спросил Елкайдар. – Прибыл в стойбище, как я повелел ему?

Полусонная Айгыз, убаюканная монотонным завыванием ветра за кошмой и потрескиванием дров на жаровне, вздрогнула, глазами указала на вторую половину юрты.

– Разбуди.

За ковром кто-то тяжело завозился, послышался глухой медленный голос: