Караван счастливых историй - [51]
Там уже мы и увиделись – она была в лагере неподалеку от Дмитрова. Мы с мужем приехали, взяли с собой внучку, мама моя тоже с нами была. Заехали за Катюшкой и отправились с ней вместе на озеро. Я заявление написала директору лагеря, что на пару часов ее забираю. Документы-то у меня уже были как у кандидата в приемные родители. Мы накупались, пикник устроили. Я с собой всего взяла. У Кати спрашиваю: «Ты что кушать-то любишь?», она говорит: «Да все. Картошку только не люблю». Мы разной еды с собой набрали, картошку я тоже все-таки в мундире наварила. И Катя до сих пор вспоминает, какая была та картошка вкусная. Катя с внучкой играли, мы гуляли все вместе, фотографировались. Весело там было. Потом уже испугались, что Катя в лагерь опоздает, и обратно пошли. Все успели.
И после этого я уже начала на Катю документы оформлять. Все сделала, звоню ей, говорю: «Катечка, документы готовы!» А она вдруг стала просить оставить ее еще на одну смену в лагере, у нее тут мальчик появился. Любовь. И вот я в растерянности, не знаю, что делать. Звоню Диане Машковой, она мне с психологом из фонда, Светой Мироновой, посоветовала пообщаться, дала ее телефон. Света сказала, что сразу надо правила устанавливать – документы готовы, если срок пройдет, опять все заново собирать. В общем, сказала, что придется немного надавить. Хотя этого делать даже и не пришлось. Когда я приехала, Катя уже сама как-то все решила, и я ее в тот же день прямо из лагеря забрала – это было 17 июля 2015 года. И сейчас, кстати, мне давить на нее вовсе не приходится. Она хорошая девочка, добрая, видит, я готовлю или убираюсь, сразу: «Мама, я тебе помогу». Или на кухне: «Мама, я тебе с бабушкой кофе налила». С внучкой погулять ходит, во многом помогает. Даже то, что уж точно никто не просил. Видит, ребенок на горшок сходил, смотрю, уже понесла горшок выливать. Я говорю: «Катюша, да не надо тебе, я сама!». А она: «Ничего, мама, я сделаю». Прошло всего недели две, как она была у нас дома, и стала мамой меня называть. А потом за ней следом и Илья тоже так стал говорить. Сначала то тетя, то мама, путался. Зато бабушку, мою маму, сразу «бабушкой» называл. Я ему говорю: «Как ты мою маму-то хорошо бабушкой называешь!» А он отвечает: «Так я и тебя мамой называю». С тех пор уже тетей не зовет.
С Ильей, кстати, у нас вышла целая эпопея. Я со Светланой, психологом, только посоветовалась по поводу Кати, поговорила, о себе тоже все рассказала – что давно хотела детей принимать и буду еще искать. И вот она мне звонит часа через полтора буквально и говорит: «Ольга Васильевна, я же правильно поняла, что у вас все документы готовы?» Я говорю: «Да, конечно!» А она говорит: «Тут такая проблема у нас с опекуном одного мальчика. Илья, ему 17 лет, он из Кировской области, уже год как под опекой в Москве, учится здесь в колледже. А у него опекуна посадили». В общем, ситуация такая, что ребенка должны обратно в Кировскую область отправить, потому что в Москве он только благодаря опеке оказался. И перед отправкой его поместили в СРЦ в Алтуфьево. Я думаю, что делать, не лишаться же учебы – ребенок-то не виноват, что так вышло. Приехала к Илье, поглядела, а он сидит там в этом СРЦ, как в СИЗО. У них там за забором сидят несовершеннолетние преступники, а часть этого помещения отдали СРЦ. Дети под охраной, у них и планшеты отобрали, и телефоны. Там все настолько сложно. Дети и беглецы, и приезжие, поэтому контроль очень строгий. Я поглядела, хороший мальчик, говорю ему: «Илья, ты пойдешь ко мне жить?» Он согласился. Я понимаю, что у него просто выбора не было, но в итоге он уже прижился с нами, сам рад, что вырвался. Опекун Ильи его что-то совсем плохо одевал. Мы мальчика взяли, а носить ему вообще нечего – у него трусы рваные, носки рваные, одежды толком нет. Даже в деревню с ним не поедешь, а мы как раз собирались остаток лета там, на природе, пожить. Мы его сразу одели. Джинсы, рубашки, ботинки. Резиновые сапоги купили, форму пятнистую в лес и на рыбалку ходить. А вот на карманные расходы я пока не особенно даю – еще не знаю, какие у него привычки, да и пока немножко сложно у нас с этой ситуацией. Сразу столько всего пришлось на ребят купить.
Короче, Илью я забрала, они с Мишкой моим сразу сошлись, подружились, и мы уехали все в деревню. Катя, кстати, с Мишей тоже хорошо ладит, они нашли общий язык. Она его даже защищает в какие-то моменты – чувствует себя старшей, ей-то уже 17 лет. Приехали, значит, мы в деревню. А Катя вообще в первый раз в своей жизни туда попала. Народу нет, все незнакомое. Илья переживал очень, что вай-фая их любимого нет. Первые дни они ныли, конечно, а потом нашли себе занятия. Летнюю кухню себе обустроили для отдыха. Мишка с Ильей на рыбалку стали ходить. Возвращаются как-то утром, рассвет на рыбалке встречали, и кричат: «Мама, тут такое солнце!» Илья никогда такой красоты не видел. Гуляли много, на речке купались. Я их особенно не трогала – если на рыбалку не шли утром, то спокойно до 11 высыпались, потом уже все вместе мы что-то делали. Посадить в этом году мы ничего не успели, так что грядок никаких не надо было полоть, но ребята во дворе все убрали. С Катей мы готовили, хачапури даже пекли. В детском доме она ничего такого не делала, вообще не умела. Сейчас вот потихонечку берется за все. А еще ребята в деревне со всеми родственниками нашими перезнакомились – они приезжали из Воронежа. Деревня как раз там, рядом. Родственники, конечно, удивились, любимый вопрос задали: «Вы что, с ума сошли?» Я даже не отвечала – вопрос риторический. Брат мой родной обиделся сначала, сказал: «Что это она со мной не посоветовалась, решила детей брать?» Он в милиции работает, много видел, поэтому и за меня переживал. Но я считаю, живем мы каждый своей семьей, мне самой уже немало лет, какое брат отношение имеет к тому, придут дети в мою семью или не придут. Потом он смягчился, теперь вот даже помогает решать проблемы с Катей – там у нас осталась куча юридических вопросов. Дай бог, чтобы они разрешились. Я очень надеюсь! Нам еще юриста Елену Ложкомоеву фонд «Арифметика добра» дал в помощь, думаю, все хорошо будет.
У них нет собственных ИМЕН – их называют «Все-встали», «Все-вышли», «Идите-сюда», а слово «мама» для них – ПУСТОЙ набор звуков. Они не плачут, потому что слезы не вызовут сочувствия, а повлекут за собой наказание. Они боятся прикосновений и не умеют раскрываться навстречу людям. Перед вами подлинная исповедь сироты Сании Испергеновой. Реальная история жизни в доме ребенка и детском доме. История, способная изменить к лучшему вашу жизнь и жизни тысяч детей, оказавшихся без родительской любви.
Есть произведения, написанные в соавторстве. Ильф и Петров, Анн и Серж Голон… Олег Рой и Диана Машкова продолжили эту традицию. Но уникальность их романа в том, что он представляет собой перевертыш: одна и та же история рассказывается с позиции мужчины и с позиции женщины. Вы думаете, что сюжет таким образом дублируется? Отнюдь! Ведь мотивы поступков у женщины и мужчины, как правило, не тождественны. Особенно когда дело касается любви и брака.
Они раскачивают кроватки, в которых спят. Они качаются даже тогда, когда отвечают перед школьной доской. Они собираются в стаи и шельмуют тех, кто не такой, как они. Они воруют. Они курят и пьют. Они рано начинают половую жизнь. Они огрызаются и грубят. Именно это вы знаете о сиротах из детских домов. Именно это знание, сопровожденное непониманием и страхом, становится препятствием в усыновлении. А теперь приготовьтесь: перед вами исповедь сироты Георгия Гынжу, в подлинности которой никто не усомнится. Реальная история жизни в детском доме, рассказанная мальчиком, проливает свет на все, что вас пугает и отталкивает.
Зачем берут в семью подростка-сироту? Не младенца, которого можно воспитать как собственного, а почти взрослого человека? Чтобы получать за него деньги от государства? Интеллигентная и весьма успешная женщина Екатерина Родионова в деньгах не нуждалась. Опалив однажды свою душу страданиями никому не нужных подростков, она ушла с поста главного редактора издательства, взяла под опеку девочку двенадцати лет и стала растить ее наравне с двумя собственными дочками. Скоро жизнь семьи превратилась в ад. Пережившая трагедию, озлобленная девочка вела себя так, что муж Кати почти перестал бывать дома, а сама Катя оказалась на грани нервного срыва.
Семья, достаток, любимая работа – все это было у Маши Молчановой. Однако покоя в душе она не находила. Какой толк от личного благополучия, если рядом так много несчастных брошенных детей, обреченных на одинокую жизнь в детском доме? Маша мечтала помочь хотя бы одному такому ребенку… Но ее терзали сомнения: вправе ли она брать на себя такую ответственность, справится ли с тяжелой ношей? Ведь и у нее самой не все благополучно: дочь-подросток не поддается контролю, с мужем случаются ссоры. Их семейный корабль хоть и не идет ко дну, но время от времени попадает в жестокие шторма… А если она не сможет сделать счастливым маленького человечка? Если и ее близким, и приемному малышу станет только хуже?
Как и многие женщины, Света ставила во главу угла личную жизнь. Кто-то ведь должен заниматься детьми, домом, пока мужчина зарабатывает деньги и реализует амбиции! Проблемы в бизнесе у мужа волновали девушку лишь постольку, поскольку он все чаще стал прикладываться к бутылке и отказываться от секса. Чтобы вернуть прежнее расположение супруга, Светлана, обладательница красного диплома по финансам, решается включиться в семейное дело. И так получается, что бизнес увлекает ее. Только рад ли этому супруг, вдруг почувствовавший достойного соперника рядом с собой? И довольна ли изменениями в жизни сама Светлана?
Написанная коллективом авторов, книга «Бесчеловечность как система» выпущена в Германской Демократической Республике издательством Национального фронта демократической Германии «Конгресс-Ферлаг». Она представляет собой документированное сообщение об истории создания и подрывной деятельности так называемой «Группы борьбы против бесчеловечности» — одной из многочисленных шпионско-диверсионных организаций в Западном Берлине, созданных по прямому указанию американской разведки. На основании материалов судебных процессов, проведенных в ГДР, а также выступлений печати в книге показываются преступления, совершенные этой организацией: шпионаж, диверсии, террор, дезорганизация деятельности административных учреждений республики и вербовка агентуры. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Короткие заметки от ветерана войск специального назначения.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.
Чем отличаются разводы русских супружеских пар от, скажем, американских? Пожалуй, тем же, чем отличаются их бракосочетания. Русские люди – страшные романтики! Ни тебе брачного контракта, ни тебе договоренностей по поводу имущественных вопросов, главное – любовь… Поэтому не странно, что Алла Немова не стала беспокоиться о том, как делить имущество, когда узнала от мужа, что он уходит от нее. Женщину гораздо больше волновал вопрос, что делать с не иссякшим в душе чувством. «Долой обиды, метания! – решила Алла. – Нужно во что бы то ни стало вернуть любимого!»Книга также издавалась под названием «Развод по-русски».