Караул под «ёлочкой» - [15]

Антон правой рукой нащупал на земле крупную гальку и, чуть приподнявшись на локте, по навесной траектории с силой швырнул камешек в сторону, в направлении стартовой позиции. Камешек, описав в воздухе дугу, выбил пыльный фонтанчик на поверхности степи метрах в пятидесяти от перемещающихся в темноте фигур. Звук от удара получился глухим, но все же хорошо различимым. Троица в степи мгновенно оцепенела. Передний из идущих приподнял левую руку, явно призывая шедших следом за ним к спокойствию и молчанию. Несколько секунд они стояли неподвижно, напряженно вслушиваясь в доносившиеся из степи и со стартовой позиции звуки. Потом передний повернулся к остальным и негромко что-то произнес. Троица снова двинулась вперед.

«Интересная картинка вырисовывается! — Антон во все глаза всматривался в движущиеся в темноте фигуры. — Наши незваные гости, оказывается, не любят резких ночных звуков. Ночные звуки их пугают… Гм, а ведь очевидно, что эти трое пытаются пройти незамеченными к старту и очень боятся, что их обнаружат!»

Он прикинул соотношение сил. Их трое и «гостей» тоже трое. Вроде бы равновесие. Но он — всего лишь офицер — двухгодичник, а Игнатов и Русаков даже в сумме не потянут хотя бы на одного вышколенного «коммандос», которые в приключенческом кино задерживают нарушителей и крошат в капусту бандитов. Так, парочка без пяти минут дембелей в полусонном состоянии с уже успевшей атрофироваться от постоянного отлынивания от утренней зарядки мускулатурой. Понадеяться на вооружение? С нашей стороны — два «калашникова» и давно не чищенный почти однофамилец «макаров» в кобуре на поясе. Со стороны степных «странников» — неизвестно что. Толстая труба на плече одного из «гостей», кстати, выглядит достаточно внушительно…

— Русаков! — Антон принял решение. — Сейчас тихо отползаешь назад. Пусть Ефименко поднимает по тревоге роту охраны. Передашь: здесь три нарушителя, возможно вооружены.

На лице Русакова отразилась сложная гамма чувств. Ну, какие могут быть нарушители в самом центре Казахстана? В сотнях километрах от государственной границы? За полтора месяца до дембеля? Делать ему нечего, нашему лейтенанту, что ли? Взялся розыгрыши по ночам устраивать? Да нет, глаза смотрят серьезно… И в голосе не чувствуется фальши… А может и вправду нарушители?

— Давай действуй, — слегка подтолкнул Русакова локтем Макарьев, прервав его тягостные раздумья. — И вот что… Свой автомат оставь мне.

Русаков, наконец, сообразил, что дело затевается серьезное, молча кивнул и пододвинул в сторону лейтенанта «калашников». Ловко и почти бесшумно развернулся на месте и пополз обратно в сторону сторожевой вышки.

«До сторожевой вышки метров триста — триста пятьдесят, — Антон мысленно прикинул расстояние. — Значит, где-то минут через пять Русаков должен доползти. Еще пять минут накинем на объявление тревоги и принятие командирских решений… Минут десять на сборы и прибытие роты от казармы сюда. Двадцать минут! Да за это время можно полкосмодрома взорвать!»

— Игнатов, — шепотом позвал Макарьев второго солдата. — Сними-ка на всякий случай автомат с предохранителя. Но стрелять только по моей команде. Будем лежать и тихо дожидаться роту охраны. Понял?

— Так точно, — так же шепотом ответил Игнатов. Сон с него, похоже, как рукой сняло.

Троица в темноте дошла почти до самого проволочного ограждения и остановилась. Шедший первым поднес что-то темное на уровень глаз и направил в сторону стартового комплекса.

«Бинокль или прибор ночного видения, — догадался Антон. — Ребят определенно интересует наша ракета. И с чего бы это, спрашивается, такой пристальный интерес?»

Передний из «гостей», видимо, старший среди троицы, обернулся и тихо произнес несколько слов на незнакомом Макарьеву языке. Второй в цепи сразу же присел на одно колено, поднял толстую короткую трубу на уровень плеча и навел ее в сторону стартовой позиции. Несколько секунд он целился, потом опустил трубу и что-то сказал первому. Первый согласно закивал и коротко о чем-то распорядился. Все трое почти одновременно опустились на корточки и стали стаскивать с плеч свои рюкзаки.

«А эта толстая кургузая трубочка на плече — явно не кинокамера, — сообразил Макарьев. — Э, да наши ребятишки, кажется, только что произвели пробное прицеливание. И судя по всему, удачное».

Он снял с головы фуражку, осторожно положил ее рядом с собой на землю и сдвинул вниз пластину предохранителя на оставленном Русаковым «калашникове».

«Расстояние до наших дорогих гостей сейчас метров шестьдесят или семьдесят, — Антон облизал кончиком языка пересохшие от волнения губы. — Если они вдруг захотят из своей трубочки пальнуть по ракете, мы с Игнатовым их, пожалуй, достанем… Достанем даже раньше, чем они успеют пальнуть… Н-да… Только лучше все равно стрелять поверх голов. Живыми они нужны, гости наши дорогие, живыми… Эх, жаль позиция неудачная: они немного на возвышенности, а мы — в низинке. Ну, да выбирать теперь уж не приходится».

— Русак, ты что, совсем сдурел? — вдруг громко, едва ли не на всю степь, раздался сзади голос караульного Ефименко. — Ты чего на животе ползешь?