Караоке-капитализм. Менеджмент для человечества - [9]

После двух часов за компьютером пациенты располагают всей возможной информацией, ограниченным знанием.

В нудистском караоке-баре никому не избежать тщательного исследования — вспомним хотя бы развод экс-СЕО Gеnегаl Еlectric Джека Уэлча, во время которого всплыли все его секретные заработки; или сомнительный переход Марты Стюарт от декорирования интерьеров к торговле инсайдерской информацией; или оправдания Тони Блэра в суде за действия в отношении Ирака.

Проспект Прозрачности — улица с двухсторонним движением. Не только знаменитости, но и все мы становимся прозрачнее. В киберпространстве можно нагишом ходить за покупками, напевая национальный гимн, но все же это может быть опасным — отовариваться голым. В Сети мы можем сохранять анонимность, с точки зрения фактов биографии, в том, что касается имени, пола и возраста, но сохранить анонимность в покупательском поведении невозможно. За нами постоянно кто-нибудь наблюдает. Прозрачность — палка о двух концах. Представим себе продавца местного Wal-Mart, или H&M, или Carrefour, который знает о своих покупателях столько же, сколько знают American Exspress, Visa или MasterCard. Приятно или кошмарно? То, что раньше было делом частным, теперь становится все более публичным. Попробуйте заказать что-либо через Интернет, при этом слегка изменив свое имя на Джоан или Келли — и увидите, сколько писем, адресованных вашему второму «я», обычных и электронных, вы получите.

Еще более пугающим, по крайней мере для тех, кто не обязательно пытается делать покупки голышом в Интернете, является тот факт, что определившись со своими покупателями, компании могут поделить их на категории А, Б, В и т. д. Будут ли они обслуживать невыгодных клиентов? Вряд ли. Поэтому покуда для одних цифровые технологии открывают горизонты для создания множества других ндивидуальностей, возможность разделения людей с более или менее хирургической точностью на нишевые сегменты приведет такжее к усилению разделения на тех, у кого есть деньги и компетенции, и на тех, у кого их нет. Деньги и способности всегда в цене. Информационные технологии дают простор для создания альтернативных личностей, но таюке закрепляют и существующие.

Повышение прозрачности и быстрый рост инфраструктуры для передачи информации можно легко принять за ее окончательную демократизацию — при том что предварительно обработанная информация, в виде доступа к базам данных и агентствам новостей, часто весьма дорого стоит. Но расширение доступа к информации не следует воспринимать как демократизацию знаний. И уж тем более не стоит путать его с демократизацией власти. В реальности, чем более широко распространена информация, тем более важным фактором становится знание. Это справедливо, даже если не принимать в расчет то, что более знающие люди имеют лучший доступ к информации через Интернет и прочие источники. Когда это происходит, меняется центр власти.

Компетенция является ключом, позволяющим взломать код к пониманию информации. Без знания она не имеет смысла. А без него информация не дает никакой власти. Если во все более меритократическом обществе способность к расшифровыванию информации сосредоточится в руках немногих избранных, власть тоже окажется в их руках.

Вспомним пример с шифровальной машиной Еnigma, которая помогла союзникам читать немецкие радиограммы во время II мировой войны. Без такой машины содержавшаяся в радиограммах информация не имела ни малейшего смысла. С практической точки зрения разница между неспособностью перехватить сообщение и неспособностью расшифровать его минимальна. Сходным образом, если у вас есть Еnigma но вы не в состоянии перехватить сообщение, то толку от нее немного, и стоить она будет ровно столько, как если бы продать ее на запчасти.

Сегодня все — или почти все — потенциально имеют доступ к какой угодно информации. Вопрос лишь в нашей способности сделать с ней что-либо. В эпоху вседоступности знание становится важнейшим рычагом. Вчера люди с монопольным доступом к информации держали «обычных» людей на коротком поводке. Сегодня рост распространения информации дает возможности тем, кто способен понимать ее значение, объединиться с обладателями финансовых ресурсов и таким образом сформировать новую элиту. Власть переходит из рук тех, кто контролировал информацию, к тем, кто контролирует знание. Остальные будут отставать.

Отстающих уже предостаточно. Ведь для большинства людей перспективы цифровой экономики не являются даже далекой мечтой. Лишь 6% населения Земли когда-либо заходили в Интернет. В Бразилии лишь каждый десятый имеет доступ к стационарному телефону.

На Манхэттене больше телефонных линий, чем в Африке южнее Сахары. Для многих перспектива цифрового неравенства более реальна, чем все цифровые мечты, о которых мы тут рассуждали. Если мы действительно хотим избавиться от такого неравенства, то должны понять, что доступ — это еще не все. Для приобретения необходимых знаний люди нуждаются в образовании и непрерывно последующем обучении.

ИЗМЕНЯЯ ПРАВИЛА

Институты прошлого подвергаются перестройке. Мы живем и работаем в обществе всеобщего благоденствия, которое выглядит так, словно его спроектировали в IКЕА. Увеличение возможностей сопровождается ростом числа обязательств. Фрагментация и исчезновение социального капитала вынуждают становиться индивидуальными институциональными изобретателями. От тех, кто принимал правила игры, власть переходит к тем, кто их устанавливает и нарушает.