Караоке для дамы с собачкой - [33]

— Ведешь себя, как ребенок, ей-богу. Помни: у него полно врагов, — кивнула она в сторону заветной двери, — и у тебя тоже.

— Надо же, вроде сижу тихо, никому не мешаю. Можно с ним поговорить?

— Сегодня у него тяжелый день.

— Везет, у меня все дни тяжелые.

— Я спрошу, вдруг выкроит пять минут. Что-нибудь срочное?

— Не очень, но лучше не затягивать.

— Почему его так заинтересовало это убийство? — спросила она. Я уже говорила, Ритка страшно любопытна.

— Понятия не имею. Ты же знаешь, я девочка на побегушках.

В ответ на это заявление она лишь презрительно фыркнула, но с вопросами отстала, приготовила мне кофе, а сама пошла к Деду.

— Через полчаса он тебя примет, — вернувшись, сообщила она, понизив голос.

— Что бы я без тебя делала, — подхалимски улыбнулась я.

— Вот уж не знаю. Пора ему повысить мне жалованье.

— Что так? — насторожилась я. Зарплата Ритки соответствовала ее преданности Деду, а если учесть, что преданность ее была практически безгранична… В общем, грех жаловаться.

— Последнее время все точно с ума посходили.

— Так всегда перед выборами, — утешила ее я.

— Что-то затевается, я же чувствую. И Дед мрачнее тучи.

— Сколько себя помню, здесь постоянно что-то затевается. Энергичные люди собрались.

— У тебя правда нет новостей? Я говорю о скверных…

— Нет. И секретов от тебя тоже. Кончай дуться и расскажи что-нибудь оптимистичное.

— Я костюм купила. Тот, со стразами, помнишь, мы в универмаге видели?

— Вот это хорошая новость, — кивнула я. — Жить сразу стало легче. Пожалуй, я тоже что-нибудь куплю.

— Костюм, — подсказала Ритка. — Знаешь, что Дед не терпит баб в джинсах, и вечно в них таскаешься, словно нарочно.

— Больше не буду.

Тут и Дед объявился по громкой связи.

— Рита, пусть Ольга зайдет.

— Если испортишь ему настроение, я тебя убью, — зашипела она. — После того самого дурацкого приема у меня день за три, как у подводника. Впору на пенсию выходить.

— Дед не отпустит, — посочувствовала я и направилась к двери.

В кабинете его не было. Дверь, та, что за его столом, была приоткрыта. Там имелась комната, где Дед при желании мог отдохнуть. Не так часто он ею пользовался. Если честно, я такого не припомню, человек он энергичный и мог дать сто очков вперед молодым, а отдыхать не любил, да и не умел.

— Я здесь, — возвысил он голос, я прошла вперед и, к своему величайшему удивлению, обнаружила его лежащим на диване. Пиджак висел на спинке стула, Дед закинул руки за голову и разглядывал потолок. — Садись, — похлопал он ладонью по краю дивана.

Я прошла и села. Выглядел он усталым и даже больным. Я отставила сумку подальше, чтоб не раздражать его.

— Выпусти его, пусть побегает, — сказал Дед.

При этом в его голосе не слышалось никакого намека на ехидство.

— Перебьется, — отмахнулась я, вдруг почувствовав себя виноватой. Может, я в самом деле злоупотребляю его добротой? — Ты как себя чувствуешь? — рискнула спросить я, хотя знала: таких вопросов Дед тоже не любил.

— Нормально. Что, выгляжу паршиво?

— Мне нравится. Просто непривычно видеть тебя отдыхающим в святая святых.

— Старею, — усмехнулся он. — По утрам руки дрожат, рожа серая и мешки под глазами. Вовка вчера звонил, хотел с семьей в отпуск приехать, но что-то пока не получается. — Вовка — это пасынок Деда, Дед вдовец, у его покойной жены сын от первого брака, особых чувств я между ними не наблюдала, но Дед охотно помогал пасынку, а тот охотно принимал материальную помощь. — Хоть бы замуж вышла, — не придумал он сказать ничего умнее. — Глядишь, успел бы твоих детей понянчить.

— Это вряд ли, — развела я руками, — на роль папаши нет подходящей кандидатуры.

— Ты красивая, — разглядывая меня, вздохнул он.

— Я знаю. Но этого, оказывается, мало. Я готовить не умею, вот никто замуж и не берет.

— Сама не идешь. Хотя достойной кандидатуры и я не вижу. Вроде с виду мужик как мужик, а внутри…

— Внутри у людей кишки, — заметила я. — Я в анатомичке видела. Выглядят скверно.

— Убил бы тебя, — заметил Дед, поднимаясь.

— Вставай в очередь.

— Кому ты еще успела насолить? — нахмурился он.

— Всем, кто под руку подвернулся. Ты же сам всегда говоришь: характер у меня пакостный.

— Нормальный. У других вовсе нет никакого.

— Кто тебя сегодня так достал? — проявила я интерес.

— Не обращай внимания. Просто становлюсь брюзгой. Это старческое.

— Ага. А кто в прошлую субботу с чужой женой на ее даче оттягивался?

— Донесли уже? — хмыкнул Дед. — Лишь бы языками молоть.

— Народ тебя уважает.

— Да уж… надеюсь, не только за это. — Он прошелся по комнате. Я терпеливо ждала, зачем пожаловала, говорить не спешила. Ясно, что Дед намерен мне что-то сказать, правда, сам не решил до конца, говорить или нет, вот и ворчит.

— С Тагаевым виделась? — резко сменил он тему.

— Виделась.

— Говорила?

— Нет.

— Почему?

— Смысла не вижу. — Дед сел напротив, уставился мне в глаза. Не так уж это и приятно. — Тагаев откровенничать со мной не будет, — пояснила я. — Чего ж тогда толочь воду в ступе?

— Думаю, нас всех ожидает сюрприз. Ходят слухи, что он собирается выставить свою кандидатуру на выборах.

— От какой же партии?

— Как независимый депутат.

— Ну и хрен с ним. — Я и в самом деле не видела в этом ничего особенного, хочется человеку в бирюльки играть, ради бога, но это я, со своей политической близорукостью, а Дед что-нибудь да видел.